— Ну что ты, — качает головой Мясников. — Штаб фронта займешь ты.
— То есть как это я? — Глаза Щукина под очками недоверчиво сужаются: не шутит ли Мясников.
— Ну, может быть, еще один из товарищей, но не больше, — серьезно говорит Мясников. И поясняет: — При нынешней ситуации направить в штаб взвод, роту или даже батальон было бы ошибочно: ведь они могут с перепугу дать приказ своим начать сопротивление. А именно этого мы и хотим избежать, не так ли? Поэтому нужно действовать иначе: когда все ключевые пункты в городе будут заняты нашими, представитель Совета приходит в штаб и заявляет им: так и так, господа военные, политическая власть в столице и Минске сменилась и отныне армия должна подчиняться новой власти. Мол, наша взяла и никаких разговоров мы и слышать не хотим. А пока они очухаются, мы проведем наши мероприятия на фронте. Ясно?
Последний вопрос, который они обсуждают, касается станции. Питерцы требовали не допускать отправки враждебных революции войск в столицу, и за этим должны были следить железнодорожники.
На Минской станции расположился красногвардейский отряд в триста человек, а винтовок у них было пятьсот. Командиру отряда Голубеву и комиссару Четырбоку поручили срочно пополнить отряд новыми добровольцами и крепко держать в руках станцию.
Ну вот, кажется, все обсудили, Мясников еще раз оглядывает своих друзей и соратников и произносит:
— Давайте приступим... Все по местам!
Через час бывший актовый зал реального училища был до отказа переполнен депутатами Совета и рабочими с заводов и фабрик города. Многие из них уже слышали о революции в Питере и сразу прибежали сюда, чтобы из первых рук узнать, правда ли это. И когда на сцене появились Ландер, Мясников, Кнорин и другие, то уже по их радостным лицам все поняли: правда! А после того, как Ландер срывающимся от волнения голосом прочитал полученную из Петрограда телеграмму ВРК, в зале поднялся шквал аплодисментов и криков «ура!». С воодушевлением был принят приказ президиума исполкома Совета о переходе власти в городе и области к Минскому Совету. Однако стоило Ландеру поставить приказ на голосование, как выяснилось, что в зале имеются и несогласные. Представители фракции меньшевиков, эсеров и бундовцев прямо с мест начали кричать, что взятие власти большевиками означает узурпацию ее вопреки воле большинства. В ответ послышались возмущенные крики: «Ложь! Мы и есть большинство!», «Жульнические трюки!» Эсеры, меньшевики и бундовцы пригрозили, что они покинут Совет, но им ответили из зала смехом, свистом, выкриками: «Скатертью дорога!», «Давно пора!», «Воздух будет чище!» И когда они действительно ушли с заседания, все еще раз, воочию, убедились в том, что эти партии в самом деле составляли ничтожное меньшинство: зал и после их ухода все еще был полон людей.