Хрийз осторожно вытянула пальцы из ладоней сЧая… а как не хотелось, кто бы знал! Но по лестнице они поднялись вместе…
Девушка не сразу отправилась обратно. День пропал всё равно, Лае не простит всё равно, Райда Капгир за нарушение контракта вынесет мозг всё равно. Всех их придётся слушать тихо, опустив глаза в пол, полностью сознавая собственную вину.
Неприятно, как ни посмотри. Но ничего же не сделаешь. Сбежала с занятий?
Сбежала. Что тем самым одному хорошему чело… тьфу, моревичу! — помогла с магической защитой, никого не касается.
Сверху с криком слетел Яшка, закружился над головой. Хрийз подставила ему руку. Сийг с готовностью уселся на неё, крепко сжимая когти. Тяжёлый, чёрт…
— Ну, что, папашка? — спросила у него Хрийз с нежностью. — Доволен жизнью?
Яшка захлопал крыльями, горделиво выгибая голову.
— Сиди смирно, дурной, — укорила птицу Хрийз. — Ты же не пёрышко!
Его сумбурные птичьи мысли были полны чувств к собственным детям. Сийг не мог выразить их словами, но Хрийз прекрасно понимала его состояние. Их связь изо дня в день лишь крепла, становясь прочнее. Через Яшку Хрийз чувствовала иногда и его пёструю супругу. Наверное, ей тоже можно было передать просьбу или приказ, и птица исполнит, но девушка страшилась пробовать. Спугнёт молодую мать, и что с птенчиками делать потом? Да и… Яшки мало, что ли? Если ещё и эта начнёт бросаться на каждого встречного, вообразив себе, что тот хозяйку обижает…
Яшка снялся с руки, сделал круг над головой, нетерпеливо крича.
— Конечно, — сказала ему Хрийз. — Конечно, лети! Корми детей. Дурачок. Можешь даже не спрашивать…
Ещё один круг, и сийг метнулся в море. Рыбу ловить для своего семейства.
Хрийз проводила его взглядом, зябко пожимаясь в тёплом плаще. По уму, пора была уже доставать из сундуков тёплую волчью шубу…
Какое-то смутное, странное ощущение не давало ей покоя. Хрийз возвращалась в мореходную школу и не могла отделаться от ощущения, что снятый защитный флёр продолжает каким-то образом воздействовать на город. Как будто его сняли не весь.
Как будто…
Пронзило внезапным осознанием: та, страшная, чужая часть — осталась! Она осталась, осталась! Хрийз, всхлипнув, подняла голову к подёрнутому вечерними облаками небу, — ей далось это простое движение большим трудом. Плетение стихии
Смерти висело над городом, как паучья сеть, стекаясь нитями к Алой Цитадели, горящей на закате свирепым коричнево-багровым огнём…
Девушка ускорила шаг, вжимая голову в плечи. Сеть неподвижно висела над головой. Пока неподвижно…
Во внутреннем дворике нарвалась на Лае. Чему удивляться? Закон подлости во всей его красе…