Нежить… Матери, сошедшей с ума от горя после смерти ребёнка, трудно понять, что ожившая не иначе, как чудом её молитв, кровиночка — страшное умертвие, способное сотворить немало зла прежде, чем его упокоят боевые маги. Неумершие, единственные, кто в состоянии справиться с подобным ужасом, в глазах матери – исчадия ада, проклятые тьмой упыри. Не то, что никакой благодарности за опасное и тяжёлое дело, тут не дождаться. Проклятий и ненависти будет — с дом. И если ты ещё не изжил в себе человека за долгие годы службы своей стихии, то как подобное выдержать? Выдержать и не сойти с ума…
— Закончится война, — уйду, — с ожесточением выговорил Кот Твердич, как о давно принятом решении.
Хрийз осторожно положила ладошку ему на запястье:
— А может, не надо?
Он посмотрел на неё. Убрал руку. Сказал грустно:
— Надо. Я всю жизнь работал с детьми, может быть, именно поэтому именно мне приходится чаще всего… Я спрашивал! У других подобных случаев намного меньше в их практике.
— А как же Дахар? — спросила Хрийз. — Она как-то справляется. И вы научитесь.
— Дахар, — он усмехнулся уголком рта, покачал головой, но больше не сказал ничего.
Ель вздохнула во сне, перевернулась на бок, по-детски подложив под щеку обе сложенные ладошки. Якоря, он говорил? Если душа готова уйти из мира, то её можно удержать, создавая якорь. Якоря создают живые… и маги Жизни…
— Знаете, а она ведь в вас влюбилась, — сказала Хрийз, не глядя на Кота
Твердича. — Только о вас и говорила, и потом тоже.
— Ребёнок потому что, — вздохнул Кот Твердич. — Мотылёк, прилетевший на огонь.
Огонь убивает…
— Огонь не только убивает, он и согревает тоже, — не согласилась Хрийз. — Дайте ей шанс. Вам же будет нетрудно, не так ли?
Кот Твердич хотел возразить, но Хрийз опередила его:
— Но вот Пельчар же всё равно, кто её муж. И Эрмарш Тахмир жил с Фиалкой
Ветровой, та ему даже дочь родила. И у Ненаша есть дети и внучка. Может быть, и у вас будут, подумайте.
— Вы тоже ещё ребёнок, Хрийзтема, — сказал на это Кот Твердич, качая головой.-За что я детей и люблю. Чистые наивные души, ещё не успевшие хлебнуть взрослой трезвости…
Хрийз промолчала. Взрослая трезвость… Если сравнить себя нынешнюю с собой же годовалой давности — небо и земля, и не только лишь в магии дело. Стала бы она тогда вот так разговаривать с кем бы то ни было? Волновало бы её решение упыря добровольно уйти из жизни, когда наступит более подходящее время? Навряд ли.
— Я пойду, наверное, — сказала Хрийз. — Вы ведь её не оставите?
— Нет, — ответил Кот Твердич. — Не оставлю…
Хрийз кивнула. И вышла из палаты.