Чтагар не имела, более того, была благодарна принцессе за многое. Но слушать, как
Гральнч соловьём заливается, расписывая достоинства Чтагар, было невыносимо.
Очень хотелось сказать какую-нибудь пакость, например, что потянуло, мол, за братом, на принцесс заглядываться. Но Хрийз зажала себя в кулак и ничего не сказала.
— А потом я тебя увидел, — продолжал разговор Г ральнч, не замечая молчания собеседницы. — Как ты ломанулась куда-то по Г рани, и там связалась с кем-то нехорошим. Вечно ты во что-нибудь вляпаешься. На что тебе понадобилось переться на верную смерть и других подставлять, не могла за помощью к знающим людям обратиться?
От пренебрежительного тона Нагурна бросило в жар, ладошки мгновенно вспотели. Хрийз стиснула кулачки, посчитала про себя до десяти, тихонько выдохнула. Он нарочно? Или просто такой вот дурак и есть, мелет языком вперёд разума? Язык у него правда без костей и без поводка, что есть, то есть, не отнимешь.
— Ты бы бросил друга, попавшего в беду? — спросила Хрийз.
— Издеваешься? — возмутился Гральнч. — Никогда в жизни!
— Вот и я не смогла, — сказала Хрийз.
— Ну, ты же женщина…
— Ага, — Хрийз встала. — Женщина. Раз женщина, значит, предательница, не так ли? Жаль, что ты так обо мне думаешь.
— Ой, да ладно тебе к словам цепляться…
— Слово — одежда всех фактов и мыслей, — цитата выскочила из памяти сама собой, Хрийз даже не помнила, где, откуда, когда эта фраза зацепила её, здесь, в этом мире, или ещё на Земле, да оно и не было важно сейчас. — А у таких, как ты, Нагурн, язык вообще бежит вперёд разума. И рад бы схитрить, утаить свои мысли от посторонних, да не получается. Ты считаешь меня способной на предательство.
Спасибо на добром отношении.
— Ты, смотрю, уже забыла моё имя? — хмыкнул Г ральнч, ухмыляясь.
— А вы вообще всё забыли, господин патрульный, — отрезала Хрийз, и ушла, не слушая, что он ещё ей там говорил в спину.
На душе было на редкость погано. Как будто дохлые кошки скребли когтями по влажному стеклу. Бог знает, почему именно дохлые. Ощущалось именно так.
Перед дверью палаты Лилар осторожно придержала подопечную за локоть:
— Простите, госпожа. Что-то здесь не так. Я войду первой.
Она открыла дверь, и в лицо ударило ледяным сквозняком из разбитого окна.
Хрийз прижала ладони к щекам:
— Яшка!
Яшка взвился под потолок, пронзительно крича. Малахольный птиц мало того, что расколотил окно и разодрал клювом и когтями всё, что ему не понравилось, особенно досталось двери, которая не пожелала разбиться, так он ещё натаскал здоровенную гору рыбы. Прямо на кровать. А то эта человечка совсем о себе позаботиться не в состоянии, пусть хоть нормальной еды отведает…