– Добрый вечер, молодые люди, сумочку открываем, показываем, – вежливо попросил полицейский. – И рюкзачок, пожалуйста. – Это он уже персонально Захару. – Так-так, что тут у нас… Февральный. – Он включил рацию: – Пятый, пятый, это шестой, у нас тут двое с листовками. Написано «Февральный», был приказ всех таких проверять. Вам придётся проследовать с нами в отдел…
Захара и Германа посадили в компактную клетушку, заменявшую полицейскому джипу багажник. Чтобы поместиться в неё, им, а особенно Герману, который был немного повыше ростом, чем Захар, пришлось сгибаться в три погибели. Кое-как примостившись на двух узких, низких металлических лавчонках, Захар и Герман невольно упёрлись коленями друг в друга. Когда за ними захлопнули дверь и они погрузились во мрак, места в каморке больше не осталось, то есть вообще, ни одного кубосантиметра. Клетушка была такая тесная, что казалось, она предназначалась для транспортировки не задержанных, а Златиной кошки.
– Герман, пока есть время, и нас ещё не привезли в отделение, звони всем, чей номер у тебя есть и кому сможешь дозвониться, бей тревогу, – попросил Захар, и напарник принялся выполнять его поручение. Проблема была в том, что в такое позднее время многие ребята могли уже спать.
Захар пожалел, что оказался в этой каморке не с Машей, которая, помимо прочих достоинств, обладала к тому же довольно пышными формами, и им, чтобы поместиться сюда, пришлось бы вплотную прижиматься друг к другу.
Естественно, их повезли не в тот отдел, где держали Макса и Зуброва, а в местный, на Столетье. Когда активистов завели в «парадную», то поставили у стены, забрали вещи и унесли в другую комнату на досмотр. Захар услышал, что на улице происходит какая-то перепалка. Один голос очень сильно «вспылил», а другой его как будто пытался успокоить. Минут через пять внутрь ворвался полицейский, которому, по-видимому, принадлежал первый голос. Наверное, он курил на улице, а тут ему сообщили про приезд задержанных. Он подбежал к Захару и Герману и начал обвинять их в том, что они «продались» врагу.
– Вы понимаете, что вы делаете этими листовками?! – он истерично помахал стопкой бумажек перед носом у Захара. – Выводите ничего не подозревающих людей на митинг, который вам не согласовали, и правильно сделали! И мы вас будем пиздить! – он ударил дубинкой об стену рядом с Германом. – Чтоб неповадно было сеять раздор в обществе!..
– Сень, да успокойся, – попридержал его более терпимый коллега, вошедший с улицы следом.
– Что «Сень», что «Сень»? – горячился первый. – Ты не понимаешь, что у нас выросло молодое поколение предателей? Сколько вам заплатили, хотя бы? Мне просто интересно, за какую сумму?!