Вторым встал на задние лапы Ксеркс. То ли он решил подражать сестричке, то ли у него самого возникла такая потребность, только пошел он сразу и уверенно. А за ним потянулись Ксанф с Ксиром. Ксеркс-то у них был за лидера, они ему даже у миски с едой подражали. Поначалу Аркан наблюдал за животными с веселым недоумением и снисходительностью — ишь цирк устроили! Потом начал потихоньку беспокоиться. Могли ведь Федор Захарович с лаборантами заметить. Доложат Михилю, и снова от него взбучку получишь — почему не сообщил? После некоторых раздумий Аркан начал ругать пантерят за их неправильное хождение. Положено вам на четырех костях передвигаться, нечего на задние лапки становиться. Чай не собаки, никто вас выслуживаться не заставляет! Но котята упрямились, видно было, что хождение на задних лапках им удовольствие доставляет.
Скрепя сердце, Аркан доложил о происходящем Михилю. Тот выслушал, недоверчиво улыбаясь, и пошел советоваться с графом, как для себя называл Ланского Аркан.
Федор Захарович появился в виварии в крайнем возбуждении, даже резиновые перчатки не снял. Наверное, опять у себя в операционной кролика очередного потрошил. Глазки в контейнер специальный с холодильником, шкурку на выделку, мясо пантерам или на рынок для продажи. Теперь Аркан с Лехой только черепа кролов закапывали. Все остальное в дело шло.
Ланской заставил Аркана все рассказать еще раз. Глаза у него сияли, словно у этого научного графа срок закончился или медаль ему какую выдали за его научные труды. Выслушав Аркана, Ланской повернулся к Михилю.
— А ведь получилось, Николай Николаевич! — радостно объявил он. — Все признаки налицо. Частичная потеря волосяного покрова, прямохождение, внимание, прямо скажем, совсем не животное. Кажется, мы на верном пути!
— Тише! — осадил восторг эскулапа Михиль и выразительно кивнул на Аркана. — Ему-то ваши мудреные штуки зачем?
Аркан почему-то почувствовал себя обиженным, и эта обида толкнула его на еще один непродуманный шаг.
— Это… — неловко сказал он. — Они даже книжки сами читают, Михиль. — И, увидев жадное недоверие в глазах Ланского, добавил: — Честное слово!
— Рассказывай! — бросил Михиль.
И Аркан рассказал все: и про книгу, которую он уже вторую неделю оставлял для Миами в клетке, и про то, как детеныши слушают его чтение, и про то, как они на Витька согласованно напали, и даже про то, что совсем не обязательно было рассказывать — о том, как котята толпятся у окна и смотрят на улицу и какие у них при этом глаза.
— Ладно, иди, — сказал Михиль. — У нас тут серьезный разговор намечается.