Аркан вышел, чувствуя себя оплеванным, как стукач, который заложил куму всю свою кентовку. Он вошел в свою комнату, нашел в тумбочке припрятанный пузырек со спиртом, вылил содержимое пузырька в большую эмалированную кружку и выпил, чувствуя, как спирт сушит губы и приятно обжигает пищевод. А когда он поставил кружку на стол, то вся четверка сидела прямо перед ним — и Ксанф, и Ксеркс, и Ксир, и Миами — все они сидели, выжидательно глядя на человека. Аркан вытер губы, пожевал черствый кусочек горбушки, и сказал, не глядя на животных:
— Ну, сдал я вас всех, сдал! А куда было деваться? В подвал? На улицу?
Миами подошла, тихонько и виновато мяукнула и, выгнувшись, нежно потерлась о его колени.
Аркан сел на корточки, гладя выгнутую спинку животного. Ксанф встал на задние лапы, положил передние на плечи человека и внимательно смотрел Аркану в лицо, словно хотел что-то сказать, но не мог. Аркану неожиданно стало стыдно, он встал, безнадежно махнул рукой и вышел на улицу. Стоял месяц май, и тополя цвели, по улице летел тополиный пух.
— Аркан! — послышался кислый голос Михиля. — Иди сюда, м-мать твою! Долго я тебя еще ждать буду?
Аркан огляделся, убедился, что за ним никто не наблюдает и злобно плюнул на землю. Но что же делать, когда хозяин зовет?
Идти надо было, очередные умные инструкции получать. И Аркан пошел обратно в дом, ненавидя и презирая себя за проявленную бесхребетность. Уж чего-чего, а за язык его сегодня никто не тянул!
А инструкции Михиля были просты и конкретны. Как шапка из кролика. Никуда не отлучаться, за детьми Багиры смотреть пуще глаза, обо всем необычном докладывать без размышлений. Читать им по вечерам больше прежнего, а если кто из котят интерес к книге проявит, книгу оставлять им на ночь, пусть даже они ее в клочья издерут.
Еще через два дня у котят Багиры появился свой самый настоящий учитель. Была это юная взбалмошная девица, годков этак двадцати пяти, смазливенькая и одетая с разными молодежными наворотами. Лаборанты, понятное дело, обрадовались, как самцы, начали к девице бить клинья. Девчоночку эту звали Ириной Викторовной, и была она всамоделишной учителкой из средней школы, но то ли характером с кем не сошлась, то ли директору не дала, а может, и наоборот — вела себя не по-школьному вольно, только в школе она долго не задержалась. Но сладко кушать Ирина Викторовна эта шибко любила, и колготки эти долбаные «Леванте», что по телевизору рекламируют, ей, видать, тоже по вкусу были, вот она и пошла работать к Михилю, тем более что тот ей такие деньги платил, что грабить Ирину Викторовну можно было каждую пятницу. Хотя кто там ее знает, за что ей Михиль платил, может, и не за педагогику ее кошачью, а за услады разные. Сейчас вообще мир на голову встал, раньше проститутки тайком на вокзале себя за трояк предлагали, теперь в газетах объявления публикуют и деньги большие имеют, иные на «мерседесах» катаются.