Для нее быстренько отгородили еще одну комнатку, столы там поставили, Ирина Викторовна за этими столами с детишками пантеры каждый день по три часа проводила. Такая, понимаешь, строгая! И вела она себя прямо как настоящий учитель. Однажды темненький лаборант, которого звали Лехой, попытался ее нагло потискать в коридоре. Так эта Ирина Викторовна ему в шесть секунд морду раскровянила. Леха, понятное дело, не сдержался. Ирина Викторовна с рыданиями кинулась из дома, и Аркан сразу понял, что даром это Лехе не пройдет. И действительно не прошло. Через полчаса приехал копченный от злости Буркан, вывел лаборанта во двор и принялся его бить всеми известными ему способами. Леха и мычать перестал, только постанывал от избытка чувств. Буркан поднял его за шиворот и принялся объяснять, что таких, как Леха, в любом институте пучок за пятачок, а учителей нынче мало, никто не хочет за гроши нынешнюю уличную шпану воспитывать, своих забот хватает. А если у Лехи женилка чешется, так ехал бы в «Эльдорадо» или, скажем, «Интимочку», незачем из-за этого к честным девушкам приставать, у них и без того кавалеров хватает.
После этого оба лаборанта притихли и на учителку поглядывали с подозрением и злобой, но рук никто из них больше не распускал, сразу вспоминались буркановские уроки.
Забавно было видеть, как учителка показывала пантерятам большие картонные квадратики с нарисованными на них буквами. Аркан так думал: что ни говори, а звери, они так и остаются зверями. Учить их занятие бесполезное. Это вроде как зоновскую чушку правильным манерам учить. Сколько времени ни потрать, вора из него никогда не получится. А тут еще Ирина Викторовна начала своим четвероногим ученикам картинки с изображениями показывать. Покажет, например, стол или, скажем, дерево, и тут же название вслух повторяет. Кино, да и только! А еще забавнее было смотреть, как пантерята в эти картинки вглядываются. Даже морщинки на лбах от напряжения появляются. Вроде бы и рады повторить, да язык не слушается.
Нет, Аркан сам читал разные истории про животных. Про лисенка, например, который говорить начал, да шоколадом обожрался и от заворота кишок помер, или про кошек, которые простые слова выговаривали. Правда, Аркан в эти истории верил плохо, по его мнению, истории эти журналисты брехучие выдумывали, чтобы на жизнь заработать. Вот попугаи с воронами, те еще могли слова разные за человеком повторять. Только что с них, щеглов безмозглых, возьмешь?
К третьему месяцу потомство Багиры несколько подросло. Хвосты у них стали не в пример матери короче. Ходили на задних лапах они уже совсем уверенно, и передние лапы у них гнуться начали да ловкость обретать. Мордочки стали грубее, они стремительно облысели и приобрели карикатурное сходство с человеческими. Похожесть эта была бы куда больше, если бы не остро стоявшие треугольные уши с сохранившейся на ней шерстью. Ночью такого в переулке увидишь, сам все с себя снимешь, только бы не тронули. Грешным делом Аркан даже подумывать стал, что неплохо было бы пантерят к разбойному ремеслу приспособить. И им польза, в смысле развития, и самому Аркану навар вышел бы неплохой. Но из дома выходить не разрешалось, а уж выводить потомство Багиры и вовсе не стоило — разбегутся на свежем воздухе, Михиль ведь с виновного шкуру спустит. А кто виновным в этой ситуации стал бы, и гадать не стоило.