На нем было нейлоновое пальто, которое он только что расстегнул, а под ним вязаный шерстяной джемпер с узором. Волосы у него были в беспорядке. Я много раз видела его раньше, но никогда в этом холодном месте.
Я не могла поверить, что это он. Я не осмеливалась произнести это слово. Я посмотрела на ладони. Я закатала рукава и осмотрела руки. На внутренней стороне правой руки я написала неровными буквами: «Папа приезжает».
Я посмотрела на него. Слово как будто подходило.
– Папа? – сказала я. Я знала моего папу. Я всегда знала моего папу. Я отлично знала моего папу.
Мужчина кивнул. Конечно, это был мой папа. Я знала его. Я знала его всю свою жизнь. Я бросилась в его объятия в надежде, что он будет обнимать меня вечно.
Мы сели на диван, и я прислонилась к папе.
– Джейкоб действительно существует?
Я должна была это знать. Если я сама писала себе письма от Дрейка, то я, должно быть, проделала то же самое с письмами Джейкоба. Я только что прочла о Джейкобе в своем блокноте. Он появился точно в тот момент, когда я этого хотела… Дрейк писал мне прекрасные письма, в которых говорилось то, что я хотела услышать. Когда он перестал писать, его сменил Джейкоб, подбадривая, поддерживая меня, отвечая на мои вопросы. Я хотела, чтобы письма Джейкоба оказались реальными, но я понимала, что это не так.
– Джейкоб? – Папа серьезно посмотрел на меня. – Да, Флора. Да, Джейкоб действительно существует. Он твой брат. Ему двадцать четыре года, и он живет в Париже. Боюсь, ему недолго осталось быть с нами.
– Но… мог ли он написать вот это? – Я взяла сумку, порылась в ней, нашла смартфон, открыла письмо Джейкоба и показала отцу.
– Это, – сказала я. – Он мог такое написать? Это его письмо? Он его написал, не я?
Я смотрела на лицо папы, когда он читал. Он кивнул, глубоко вздохнул, как будто пытаясь успокоиться.
– О да, – ответил отец, возвращая смартфон. – Да, это твой брат. Он не изменился. Значит, вы двое все это время общались. Я должен был догадаться. Джейкоб ничего не сказал нам. Не сказал даже тогда, когда мы отчаянно пытались найти тебя.
– Но это он?
– О да, это он. Абсолютно. Ты расскажешь мне, Флора? Расскажешь, что сможешь?
Я оглядела комнату. Эги говорила с Тоби. Я секунду смотрела на них и заметила, что они вот-вот поцелуются. Дрейк и Надя ссорились в другой комнате. Я слышала их голоса, но слов было не разобрать. Женщина постарше беседовала по телефону.
Я начала рассказывать папе обо всем, о чем помнила, и так быстро, как только могла, пока все не исчезло из памяти. Я осознавала, что предложения вылетают скомканными и многое я поняла неправильно, но я только что прочла все это и чувствовала, что бо́льшая часть осталась в моей голове.