— Алёнушка, чтоб ты знала, у нас все документы настоящие, не подделки какие, — вздохнул я. — Тот же паспорт на имя Рика Чернова в меллингской управе уже полтора года как зарегистрирован по всем правилам, и никто ничего… Почему? А ты знаешь, сколько всяких Черновых в Венде живёт? Да в том же Меллинге, только на моей памяти целых шесть семей такую фамилию носили. На верфи, этих однофамильцев по флотской традиции нумеровать пришлось: Чернов-первый, Чернов-второй, Чернов-третий… А их дети? Братья-сёстры-племянники-внуки… а ведь среди них и Рики Черновы попадаются. Чёрт ногу сломит! И это всего на несколько тысяч жителей, — я махнул рукой. — К тому же, для того, чтобы искать что-то в церковной книге, нужно точно знать, что это «что-то» там есть. А батюшка нашей фамилии объявлять во всеуслышанье не будет. Не принято оно. Гости на свадьбе? Так, единственный человек из местных, которого я собираюсь на пир позвать, про казус с именами в курсе, поскольку, сам же наши паспорта и «делал». А иные…
— Иные и спрашивать не станут, — улыбнулась успокоившаяся невеста. — Тем более, сколько их будет, этих самых «иных»?
— Да, свадьба будет небольшой, — задумчиво согласился я. — С моей стороны, один Клаус… с подругой, может быть. А с твоей?
— Братья наверняка девиц каких-нибудь притащат, да пара моих здешних знакомых девчонок. Вот и всё, — развела руками Алёна и, глянув мерно тикающие часы в углу, подвела итог: — поздно уже. Идём спать…
Выйдя из комнаты после разговора с будущим зятем, Марфа Васильевна тяжело вздохнула, но тут же спохватилась и, вновь расправив плечи, двинулась на шум, доносящийся с кухни. Как она и ожидала, на Жору опять нашёл его тёзка жор. Вечерней его разновидности.
Застыв в дверях, Марфа с улыбкой глянула на роющегося в кухонном охлаждающем ларе мужа и тихонько кашлянула. Как и следовало ожидать, Георгий Алексеевич подпрыгнул на месте от неожиданности и, обернувшись, замер на месте с разведёнными в стороны руками, одной из которых он сжимал огромную краюху хлеба, а другой двухпинтовую бутылку пива. А зажатый в зубах круг ароматнейшей копчёной колбасы, только придавал картинке законченность. Ну точно пойманный на воровстве со стола, домашний кот. Наглый такой, здоровый котяра!
Не сдержавшись, женщина зашлась весёлым смехом. Вид нашкодившего супруга оказался забавен настолько, что напрочь выбил всю меланхолию женщины, только что закончившей трудный разговор, разбередивший старые, казалось, давно зажившие раны.
— Приятного аппетита, дорогой, — промурлыкала она, делая шаг вперёд. Зубы Георгия Алексеевича разжались, и колбаса покатилась по широкой скоблёной столешнице. Мужчина печально вздохнул и, не дожидаясь пока супруга до него доберётся, аккуратно поставил пиво на стол, а краюху хлеба отправил в зев открытой хлебницы.