– Раньше ты обходился без таких сложностей, – заметила невеста.
– Раньше нам не приходилось соваться в зону боевых действий, – ответил я. – И такая подготовка была просто без надобности, хватило бы печатей любой несуществующей конторы-заказчика. Проверять же бдительность вояк мне совсем не хочется, тем более, что в отличие от таможенников, они будут рыть землю в поисках неувязок со всем возможным рвением. Не за жалованье же работают, а за призовые выплаты. Представляешь, сколько может стоить наш груз? А сама «Мурена»?
– Но, ты всё равно рискуешь.
– Рискую, – согласился я.
– Удивительно приличное место для контрабандистов, – с ноткой задумчивости произнесла Алёна, разглядывая содержимое многочисленных полок и витрин, явно потеряв интерес к продолжению темы. Что ж, согласен, мне и самому не хочется обсуждать этот вопрос. А потому... спасибо, милая, и оставим этот разговор.
– А чего ты ждала? – улыбнулся я в ответ. – Грязного тёмного подвала со входом, спрятанным за кучей мусора? Так подобные подозрительные места годятся лишь для твоих любимых авантюрных романов. А нормальные люди предпочитают комфорт.
Продемонстрировать своё «фи» в ответ на мою подколку, Алёна не успела, хотя и явно приготовилась. Очень уж характерное сопение донеслось до меня в этот момент. Но её перебил новый участник беседы.
– А ещё свет и тепло, – на неплохом русском заметил невесть откуда появившийся хозяин лавки, глядя на нас с хитрым прищуром. Коренастый, но на диво… компактный и даже с виду шустрый, словно капелька ртути. – Прошу заметить, нормальные люди терпеть не могут тёмные и сырые подвалы. Согласитесь, милая барышня, работать куда приятнее при свете...
– Господин Сигурдсон? – осведомился я, под короткий кивок вынужденной согласиться с собеседником Алёны.
– Он самый, молодой человек. Он самый, – добродушно усмехнулся хозяин лавки, вот только до глаз его улыбка так и не добралась. Что ж, ожидаемо. Настороженность и опаска – залог долгой жизни на воле. – А вы можете не представляться. Ни к чему мне это. Совсем ни к чему.
– Что ж... рад знакомству, уважаемый, – я чуть склонил голову и, выудив из-за отворота бушлата сложенный вчетверо лист бумаги, протянул его собеседнику. – Прошу...
– Хм, – нацепив на мясистый нос пенсне в тонкой серебряной оправе, отчего лицо его сразу приобрело какую-то «докторскую» благообразность, Сигурдсон аккуратно развернул поданный ему лист и, быстро пробежав взглядом по трём строчкам письма, метнул в меня испытующий взгляд. – Вот как, значит... что ж, полагаю, это не всё, что вы имеете мне сообщить, молодой человек?