— Что мы делаем? — спрашивает Дженис.
Теперь, когда барабаны замолчали, она выглядит ошеломлённой.
— Не знаю, — говорит Чак, — но это лучшее, что случалось со мной за Бог знает, какой долгий период.
Волшебная Шляпа была переполнена.
— Ещё! — выкрикнул кто-то и толпа подхватила призыв. В воздух поднялось множество телефонов, готовых запечатлеть следующий танец, и девушка выглядела так, словно была не против продолжать, но она всё же была ещё молода. А Чак своё уже оттанцевал. Он смотрит на барабанщика и качает головой. Барабанщик кивает, как бы говоря, что всё понимает. Чак задаётся вопросом, сколько же тут нашлось достаточно прытких людей, чтобы заснять тот, первый танец, и что скажет его жена, если это увидит? Или его сын. И, возможно, это видео «завирусится». Маловероятно, конечно, но ежели такое произойдёт и оно дойдёт до банка — что они подумают, когда увидят человека, которого они послали в Бостон на конференцию, лихо отплясывающего на Бойлстон Стрит на пару с девчонкой, которая ему в дочери годится? Или в маленькие сестрички. О чём он только думал?
— Всё, народ, расходимся, — кричит барабанщик. — Мы должны уйти на победной ноте.
— А мне надо домой, — говорит девушка.
— Погодите, — говорит барабанщик. — Прошу вас.
* * *
Двадцать минут спустя они уже сидят на скамейке, глядя на утиный пруд в Бостон-Коммон. Джаред вызвал Мака. Чак и Дженис помогли Джареду собрать свою установку и погрузить в кузов грузовичка. Несколько человек ещё немного потусовались рядом, пожимали руки, «давали пять», и добавили ещё несколько баксов к переполненной шляпе. Когда они катили к парку — Чак и Дженис сидели бок о бок на заднем сиденье, их ноги были завалены кучами книг-комиксов, — Мак заявил, что ему ещё никогда не удавалось припарковаться возле Коммон.
— Сегодня припаркуешься, — говорит Джаред. — Сегодня волшебный день.
И у них действительно получилось, прямо напротив гостиницы «Четыре Сезона».
Джаред подсчитывает наличку. Кто-то даже полтинник бросил, возможно, тот парень в берете, перепутав с пятёркой. Всего насобирали более четырёхсот долларов. У Джареда никогда не было такого дня. Он никогда и не ожидал, что такой настанет. Он отсчитал десять процентов для Мака (который в данный момент стоял у края пруда и кормил уток крекерами с арахисовым маслом, которые, случалось, таскал у себя в кармане), а затем начал делить остальное.
— Ох, нет, — говорит Дженис, как только поняла, что он собирается сделать. — Они твои.
Джаред качает головой.
— Не-а, мы всё равно их поделим. Сам бы я и половины от этой суммы не заработал, стучи я там хоть до полуночи, — не то, чтобы копы хоть раз позволили такому случиться. — Иногда я поднимаю тридцать долларов, и это в хорошие дни.