1
Марти Андерсон увидел билборд ровно за день перед тем, как Интернет окончательно пал. Восемь месяцев мировую сеть качало и трясло с момента первых коротких сбоев. Все соглашались, что это лишь временные трудности, и также все соглашались, что они-то уж как-нибудь переживут, когда весь перевитый проводами мир, наконец, погрузится во тьму — в конце концов, они же как-то существовали без Интернета, не так ли? Кроме того были и другие проблемы — массовые вымирания рыбы и птиц, например, плюс теперь ещё нужно было подумать и о Калифорнии: иду, иду, видать, скоро уйду.
Марти покидал школу поздно, потому что сегодня был наименее любимый день для учителей старшей школы, день родительских собраний. Как только начался их консилиум, Марти отметил, что мало кто из родителей был заинтересован в обсуждении успехов «маленького Джонни и маленькой Джейн» (или отсутствии таковых). Более всего они хотели дебатировать по поводу возможного краха Интернета, что навечно похоронит их аккаунты на Фейсбук и Твиттер. Никто из них не упомянул «Порнхаб», но Марти подозревал, что все явившиеся на собрание родители — как мужчины, так и женщины — также скорбели о неминуемом вымирании этого ресурса.
Обычно Марти поехал бы домой в обход магистрали — моментально, во-как, дома в мгновение ока, — но теперь это было невозможно из-за обрушения моста через Оттер-Крик. Это произошло четыре месяца назад и по сей день не было видно и намёка на ремонт; только оранжево-полосатые деревянные заграждения, уже грязные и выцветшие, сплошь покрытые граффити.
Так как объездной путь был закрыт, Марти не остаётся ничего другого, кроме как ехать по направлению к центру города, чтобы добраться до своего дома на Сидер Корт, как, впрочем, и всем остальным, кто проживал в восточной части. Благодаря собранию, он ушёл не в три, а в пять, в самый разгар час-пика, и путь, который в старые деньки занял бы от силы минут двадцать, теперь может затянуться на час, а то и дольше, потому что некоторые светофоры тоже не работали. По всей длине дороги были расставлены мигающие старт-стоп знаки, повсеместно ревели автомобильные гудки, визжали тормоза, бамперы смачно целовались, а средние пальцы то и дело мелькали в воздухе. На пересечении Мэйн и Маркет Марти вынужден был остановиться минут на десять, так что у него было предостаточно времени, дабы изучить билборд, висящий на вершине здания банка «Мидвест Траст». До сегодняшнего дня он рекламировал одну из аэролиний, «Дельту» или «Соутвест», Марти не помнил, какую именно. Сегодня же, две счастливые, держащиеся за руки стюардессы уступили место фотографии круглолицего мужчины в очках с чёрной оправой, которые сочетались с его чёрными же, аккуратно уложенными волосами. Он сидел за рабочим столом с шариковой ручкой в руке, без пиджака но с галстуком, повязанным вокруг воротника его белой рубашки. На руке, державшей шариковую ручку, был виден серповидный шрам, который по каким-то причинам не был сведён или закрашен с помощью аэрографии
