Чак чувствует, что у него начинаются головные боли, которые только усилятся к девяти часам вечера, но искренность этого молодого человека всё же заставляет его рассмеяться.
— Хорошо. Мне не нужны эти деньги, но, полагаю, я их честно заработал.
Он наклоняется и легонько хлопает Дженис по щеке, как иногда он хлопал по щеке одну маленькую сестричку с дурными манерами:
— Как и ты, молодая леди.
— Где ты научился так отплясывать? — спрашивает Чака Джаред.
— Ну, на внеклассных занятиях в средней школе, которые назывались «Вертушки и Волчки», но лучшие движения мне показала моя Бабуля.
— А ты? — обращается Джаред к Дженис.
— Почти так же, — говорит она и заливается краской. — Танцы в старшей школе. А ты-то где научился играть?
— Самоучка. Как ты, — говорит он Чаку. — Ты был крут, мужик, но с этой цыпочкой в паре вы можете ещё круче. Таким образом мы вполне в состоянии зарабатывать себе на жизнь, понимаешь? Я действительно считаю, что мы могли бы пробиться к славе и достатку.
На один безумный момент Чак на самом деле стал раздумывать над этим, и он видел, что девчонка тоже. Не всерьёз, конечно, а так, представляя себя в какой-то альтернативной жизни. Там, где вы играете в Высшей Лиге бейсбола, или покоряете Эверест, или выступаете дуэтом с Брюсом Спрингстином на огромном стадионе. А потом Чак рассмеялся пуще прежнего и покачал головой. Как и девушка, засовывая свою часть заработанного в сумочку.
— А всё ведь произошло только из-за тебя, — говорит Джаред Чаку. — Почему ты остановился тогда передо мной? И что заставило тебя начать танцевать?
Чак размышляет над этим, затем пожимает плечами. Он мог бы сказать, что всё потому, что думал в тот момент об одной старой бестолковой группе, «Ретрос», и как он любил танцевать на сцене, пока идёт инструментальный проигрыш, хорохориться и «мотылять» микрофоном между ног, но это не так. И действительно, разве он когда-нибудь в своей жизни танцевал с таким напором и так свободно? Даже давно, будучи подростком, молодым и гибким, бесшабашным и безо всяких головных болей?
— Это была магия, — говорит Дженис. Она посмеивается. Она и не ожидала, что сегодня из неё вырвутся подобные звуки. Рыдания, да. Но уж точно не хихиканье. — Волшебство, как твоя шляпа.
Возвращается Мак.
— Джар, или мы едем, или ты потратишь все свои кровные на оплату моего парковочного талона.
Джаред поднимается.
— Вы двое, уверены, что не хотите сменить род занятий? Мы могли бы растрясти этот город: от Бикон Хилл до Роксбери. Сделать себе имя.
— Завтра я должен присутствовать на конференции, — сообщает Чак. — В субботу я улетаю домой. Меня там ждут жена и сын.