Шмаков В. А. Священная книга Тота: Великие арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма: Опыт комментария. М., 1916.
Бабель, как нетрудно убедиться, руководствовался трудом Шмакова. Ну, разве что, заглянул пару раз в книжку Элифаса Леви…
Кстати, Элифас Леви (он же Альфонс-Луи Констан) в 1856 году все это и придумал — про связь Таро с Каббалой и про то, что числом своих карт (22) Таро обязано еврейскому алфавиту. Ерунда, конечно…
И все-таки Бабель попытался выстроить «Конармию» по Таро. Попытался и… отказался от этой идеи. Как раньше отказался от соблазна свести «Конармию» к кровавому цирковому представлению.
Глава XIX Во имя Отца и Сына
Лишь в трех из 34-х новелл «Конармии» Лютов не просто наблюдает жизнь евреев, но ведет с ними обстоятельные разговоры. Это новеллы 7-я («Гедали»), 9-я («Рабби») и 34-я («Сын рабби»). И все три новеллы связаны фабульно: Лютов знакомится с Гедали, Гедали приводит Лютова в дом рабби Браславского, где Лютов видит раввинского сына, а в заключительной новелле книги снова встречается с сыном и принимает его последнее дыхание.
Можно сколько угодно строить догадки о роли новелл «Гедали» и «Рабби» в структуре и замысле «Конармии», но несомненно, что на новеллу «Сын рабби», заключительную, возложена особая функция: выделить центральный мотив книги и бросить новый, по возможности неожиданный, свет на ее хаотичную композицию.
Но начнем с первых двух новелл. Основаны они на дневниковой записи от 3 июля (Бабель ошибочно датирует ее 3 июня) 1920 года:
«Житомир. 3.6.20
<…>
После обеда в Житомир. Белый, не сонный, а подбитый, притихший город. <…>
Здания синагог, старинная архитектура, как все это берет меня за душу.
Стекло к часам 1200 р. Рынок. Маленький еврей философ. Невообразимая лавка — Диккенс, метлы и золотые туфли. Его философия — все говорят, что они воюют за правду и все грабят. Если бы хоть какое-нибудь правительство было доброе. Замечательные слова, бороденка, разговариваем, чай и три пирожка с яблоками — 750 р. <…> Как они все жадны к деньгам. Описать базар, корзины с фруктами вишень , внутренность харчевни. <…> Пот, чахлый чай, въедаюсь в жизнь, прощайте, мертвецы.
Зять Подольский, заморенный интеллигент, что-то о Профсоюзах, о службе у Буденного, я, конечно, русский, мать еврейка, зачем?
Житомирский погром, устроенный поляками, потом, конечно, казаками.
После появления наших передовых частей поляки вошли в город на 3 дня, еврейский погром, резали бороды, это обычно, собрали на рынке 45 евреев, отвели в помещение скотобойни, истязания, резали языки, вопли на всю площадь. Подожгли 6 домов, дом Конюховского на Кафедральной — осматриваю, кто спасал — из пулеметов, дворнику, на руки которому мать сбросила из горящего окна младенца — прикололи, ксендз приставил к задней стене лестницу, таким способом спасались.