.
Но в том-то и беда, что Каплер беседовал не только с Поварцовым…
Вот еще одно воспоминание:
«Середина июля 1985 года. Ночь. Через месяц я оставлю Баку, перееду в горбачевскую Москву. Холодно прощаюсь с городом, он же, напротив, одаривает последними знаками внимания. Один из них — коротенький рассказ о Бабеле. К нам в гости приходит актер театра Рауф Ханджанов — между прочим, шекинский хан, — и я провожаю этого эстета и интеллектуала, вывожу из „бермудского треугольника“ — нашего блатного района Кёмюр Мейданы. А он с подобающим актеру мастерством рассказывает мне, как сдружился однажды в пансионате с Алексеем Яковлевичем Каплером и как тот поведал ему совершенно головокружительную историю. Оказывается, Каплер последним видел Исаака Эммануиловича: Каплера вводили на допрос, а Бабеля выводили. Бабель был без очков, глаза его медленно подступили к Каплеру, передавая по эстафете тщету простой человечьей правоты. Бабель не поздоровался с кинодраматургом: не до знаков внимания на сталинской одной шестой. Каплера усадили на тот же самый стул, на котором сидел Бабель. Он окинул взглядом стол и увидел две папки. На одной стояла печать: „Хранить“ — то был его, Каплера, сценарий, на другой: „Уничтожить“ — роман Бабеля. Роман — о чекисте, возвратившемся в родную деревню (местечко?) строить новую власть, роман о земле и крестьянстве… По заверению Каплера, Бабель писал его давно, прятал в сундуке, иногда доставал что-то подправить и снова прятал. Случалось, читал друзьям отрывки. Одним из слушателей был Алексей Яковлевич. Он не сомневался в том, что буде роман дописан и уцелей, мы открыли бы для себя нового Бабеля — романиста»>{376}.
Содержание главы из романа практически такое же, как было поведано Поварцову. Упомянуто и такое обстоятельство, как присутствие Каплера на чтении отрывка. Но имеются и дополнительные подробности.
Отвечая Поварцову на вопрос о судьбе рукописи, Каплер ограничился догадками:
«— Когда меня выпускали на свободу, то вернули все вещи и бумаги. В этом учреждении существовала строгая форма. Я не сомневаюсь, что к Бабелю применили другую форму — „подлежит уничтожению“».
А беседуя с Рауфом Ханджановым, Каплер уже преподносит догадки как действительный факт — на столе следователя он теперь «увидел две папки. На одной стояла печать: „Хранить“ — то был его, Каплера, сценарий, на другой: „Уничтожить“ — роман Бабеля».
Известно теперь Каплеру и то, что «Бабель писал его давно, прятал в сундуке, иногда доставал что-то подправить и снова прятал».
Но ведь, если верить Каплеру, Бабель к себе домой его не приглашал, и зачтение отрывка происходило на квартире Бачелиса — неужели Бабель и сундук с собой приволок?