Без имени
Курган разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж. Железный меч в руке.
Поют над ним узорной вязью саги,
Беззвучные, на звучном языке.
Но лик сокрыт — опущено забрало.
Но плащ истлел на ржавленой броне.
Был воин, вождь. Но имя Смерть украла
И унеслась на чёрном скакуне.
«Поют над ним узорной вязью саги…»
— «И зазеленевшие скрижали поют о них витиевато, как молитва бедуина…»
«Но имя Смерть украла…»
— «О, смерть, о, корыстолюбец, о жадный вор…»
Это не Брюсов, это Бунин, стихотворение написанное в 1909 году.
Уместным оказывается и образ Смерти, оседлавшей черного скакуна, — это несущая смерть Конармия. Правда, герой Бунина — воин и вождь, покоящийся в саркофаге, а в Козине —
«Четыре поколения лежат в <…> усыпальнице, нищей, как жилище водоноса».
Но об усопшем представителе третьего поколения сказано:
«Вольф, сын Илии — принц, похищенный у Торы на девятнадцатой весне».
А у раввинов на надгробьях завитые бороды — так ассирийцы изображали только царей, пусть и плененных, но царей.
И значит еврейские раввины, покоящиеся в нищей гробнице, царского рода. Потому что евреи — цари этого мира.
Да, они не нажили сокровищ, но обладатели сокровищ исчезли бесследно, даже имени от них не осталось.
А имена евреев — вечны:
«Азриил, сын Анании…
Илия, сын Азриила…
Вольф, сын Илии…
Иуда, сын Вольфа»>{127}.
Отчего из всей кладбищенской лирики был выбран именно Бунин. Полагаю, причина в том пиетете, который питали к Бунину одесские писатели, общавшиеся с ним в годы гражданской войны… Своими восторгами они, наверное, делились и с Бабелем>{128}. Тот ознакомился с творчеством Бунина, прозой, похоже, не увлекся, а вот одно из стихотворений отметил… Оно и всплыло в памяти в нужный момент.
И еще два мелких замечания…
* * *
«склеп рабби Азриила, убитого казаками Богдана Хмельницкого»
Доступным источником сведений об истории местечка Козин служила «Еврейская энциклопедия» Брокгауза-Ефрона (1908–1913):
«Козин — в эпоху Речи Посполитой местечко Волынского воеводства, Луцкого повета. В дни Пасхи 1652 г. татары, напавшие на К., перерезали всех евреев. Остались целыми два евр. дома. В 1765 г. в кагале 332 плательщика подушной подати.
Ныне местечко Дубенского уезда Волынской губ. По ревизии 1847 г. „Коз. евр. Общество“ состояло из 495 душ; по переписи 1897 г. в К. жит. 1820, из коих 972 евр.» >{129}.
Татары, зарезавшие козинских евреев, были крымскими и участвовали в войне с поляками как союзники Богдана Хмельницкого. Но Бабелю был важен не конкретный убийца, а возможность упомянуть слово «казаки» и, тем самым, превратить запорожцев в двойников Конармии.