В это именно время приходит человек, он бросился в огонь спасать коня, и конь это чует, но боится человека. Начинается изумительная борьба. Страх перед поработителем-человеком и еще пущий страх перед огнем. Со всех сторон вспыхивают деревья, падают на землю, пламя и дым душат и человека и коня. Человек говорит, просит, убеждает верить ему. Конь то бросается бежать от него, то будто решается подойти. И вдруг ты ясно видишь — конь думает: „уж лучше этот человек, он, кажется, правда честен, он, кажется, не обманет“, — закрывает глаза и подходит к человеку.
Человек торопливо оглаживает его и бежит, ища выхода, а конь за ним по пятам, уже слепо отдаваясь воле человека.
Выбежали. Спаслись. Человек бросается в воду, платье на нем дымится. Конь остается на берегу. Человек говорит ему: „Ты свободен, иди, приятель! Опасности больше нет“.
Конь бежит и уже будто скрылся из виду. Человек вылез на берег, сел, снял свое сомбреро… А из лесу тихонько, останавливаясь, настораживаясь, выходит конь, медленно подходит к человеку и, вдруг решившись, кладет ему голову на плечо…
Все это так изумительно сделано, лошадь так чудесно переживает, что смотришь — и трогаешься до слез!
Дальше еще целый ряд эпизодов, как этот черный конь сторожит своего друга и при малейшей опасности будит его. Спасает его, когда человека ранили и сбросили в реку, вытаскивает из воды, как слушается призывного свиста — и тебе ясно, что это равный идет на призыв друга!
Кончается картина тем, что человек благодарит коня за дружбу, за помощь, целует его в морду и отпускает на свободу. Конь бежит, ржет, лётом мчится к горам, стоит высоко-высоко на скале, ржет… Осматривается, поворачивает голову влево… вправо… И вдруг внизу, в долине видит своего друга. Опять ты ясно видишь, что конь думает, что в нем происходит борьба, и вдруг — он решается, он бежит к человеку, который сумел заставить его полюбить себя, которому он поверил.
Прибегает, кладет морду человеку на плечо, а у человека все лицо озаряется счастьем.
Кончилась картина. Смотрю, когда зажгли свет в просмотровой комнате, сидит за мной наш служащий Мельников, лицо залито слезами и весь он дрожит, как конь этот черный.
— Что вы? — говорю ему. — Милый, чего вы?
— Ох, М.Ф., голубушка, родная вы моя! Ведь вот этот конь совсем как мой… которого отняли у меня… Только мой — белый был…
И рассказывает потом, как нашли они, солдаты Буденного, в каком-то помещичьем угодье, под Польшей, замурованными в погребе две лошади: одна кобыла, а другая — вот этот белый конь. Только окошечко оставлено им было. Как они, солдаты, увидели свежую штукатурку, отбили ее. Как он, Мельников, сразу влюбился в коня и вымолил его себе. Как в один месяц выдрессировал его, тот слова слушался. Какой это был изумительный конь! Чистый конь — никогда не ляжет, если ему чистой соломы не постелили, как голубь белый. Сам его чистил, кормил, никого к нему не подпускал.