Но в жизнеописании Мериана Купера имеется еще одна деталь, имеющая непосредственное отношение к разбираемой нами новелле. Дело в том, что, попав в плен и зная об отношении красноармейцев к офицерам, Купер скрыл свое истинное имя и воинское звание (капитан) и выдал себя за капрала Фрэнка Мошера. Оказалось, что Красный Крест пожертвовал Польше немалое количество подержанного армейского нижнего белья, и Куперу досталась пара, на которой стояло имя бывшего владельца>{194}. А теперь вспомним селекцию военнопленных в новелле: офицеры разделись до белья, чтобы стать неотличимыми от солдат. Но Восьмилетов разоблачает обладателя неподобающе дорогого егерского белья, а Трунов пулей из карабина разносит юноше череп.
«Конармия» должна была вот-вот выйти в свет>{195}, и Бабель поспешил опубликовать новеллу «Измена», единственную, миновавшую страницы периодики. Причем успел тиснуть дважды — в ленинградской «Вечерней Красной газете»>{196} и в харьковском альманахе «Пролетарий»>{197}, снабдив обе «Измены» подзаголовком: «Неизданная глава из „Конармии“». Что такое «Конармия» — уточнений уже не требовало.
Фабула новеллы, на первый взгляд, довольно нелепа. Это письмо конармейца Балмашева следователю Бурденко. Прибыв в госпиталь, автор письма и двое его земляков-сослуживцев отказываются пройти санобработку и сдать оружие. И вот со всеми своими вшами и шашками они вламываются в больничную палату, где их глазам открывается нечто неподобное: грудастые сестры милосердия, несущие на подносах какао, пехотинцы в больничных халатах, наевшие пузо и встречающие израненных конармейцев подлыми насмешками, что, мол, и вы, герои, отвоевались. Затем, обманом опоив конармейцев сонным порошком, медсестры их переодевают в больничное. Но, проснувшись, красные герои, под предлогом отправления естественной надобности, выходят на площадь и врываются в уездный ревком, где находят гражданина Бойдермана, занятого, видите ли, бракосочетанием неких совслужащих и слышать не желающего про засевших в госпитале изменников. Впав от такой нечуткости в бессознательное состояние, герои выходят на площадь, спешивают и разоружают милиционера, а затем, углядев в окошке ухмыляющегося врача, открывают огонь по госпиталю. О дальнейших событиях автор письма умолчал, но можно понять, что буянов, наконец-то, повязали.
Е. Добренко видит в письме Балмашева политический донос, в связи с чем вынесенное в название слово «измена» можно квалифицировать как злонамеренное подведение идеологической базы под конфликт пациентов с госпитальным начальством. И констатирует: