- Кто он такой?
- Я не знаю, он хороший лучник, быстр и умел в рубке. Быстр, очень быстр. В бою был не раз, я видел его шрамы. Много знает, и знания свои не прячет. Тзя, эта Чувствующая из Бооргуза, не разглядели её щенком, у Верхних ее подобрала их тогдашняя знахарка. Так вот она сказала, что он знает о зельях больше, чем она. А она хороша. Она кормит шаманку, одна, та ее не берет.
Еще они все вместе говорят, что он Тач-Варга, врут, конечно. Но что шаманка уруков не смогла с ним справиться, ты и сам видел.
- Видел, у Диких есть Чувствующая? И как я понял шаманка ее не достала? Сильна. Кому-то надо, наверное, с головой расстаться в Бооргузе. Но продолжим, что его помощники, кто хочет на его место?
- Никто, можешь мне не верить, никто.
- Урта.
- После того как его род получил Драконов? Уверен, что он ему молится чаще, чем Темному.
- Хромой?
- Он в него верит, как в Тень. Про самок не спрашивай, они за щенков порвут любого.
Углук знает, что он Старший рода, пока жив Ходок. Он их всех опутал, все в него верят. Да и как не верить, если они сыты и каждый день могут колотить пленных, у них оружие из железа.
- А что Хрууз, - Купец подался вперед заглядывая под шляпу, - что будет делать Старый Хрууз?
- Старый Хрууз будет рядом с Ходоком. И он хочет стать очень Старым.
- Напомни ему, что Бооргуз помнит о нем, и его верную службу все эти годы.
- Он это знает, Купец.
- Если у Ходока появятся враги, что захотят взять себе его голову, я должен знать.
- Ты хочешь о них знать или получить их головы?
- Пока просто знать, про головы я тебе скажу отдельно. Что ты хочешь в награду?
Сидевший напротив него орк сдвинул шляпу на затылок и усмехнулся.
- У тебя в руках его подарок, он очень щедр. И к тебе и к нам всем. Я пришел сюда не за наградой, а только помня клятву, - он помолчал и поднял глаза на Купца, - клятву данную твоему отцу.
Купец не выдал себя, но внутри себя он с трудом сдерживал желание опробовать свой подарок.
- Это хорошо, что твоя память такая крепкая. О награде поговорим позже. А нам всем пора.
Поселок Дальний хутор.
Невысокая худенькая девчушка, сидя в самом дальнем, темном углу сенного навеса, опираясь на низкую плетеную стенку спиной, что-то напевая себе под нос, увлеченно вышивала на небольшом куске грубой ткани, в свернутом виде отдаленно напоминающем фигуру человека. На худом и неестественно бледном лице самой заметной деталью была пара больших темных глаз, казалось, занимающих поллица. На лице застыло выражение обреченного уныния, только иногда освещаемое еле заметной улыбкой. Приподняв голову, она прислушалась и, вздохнув, старательно закопала в сено свою поделку.