Инквизитор бросил быстрый взгляд на коня, но, несмотря на отчаянные попытки, подняться животное не могло. По-видимому, оно сломало ногу.
Нос по-прежнему забивал дыхание излишней болезненной влагой, но во рту мгновенно пересохло. Свободной рукой Альвах выхватил кинжал — из лучшей стали, но, к несчастью, без серебрения. Чудища окружили поляну, не спуская с него выпуклых матово-темных глаз. Глаза эти делали их безобразные морды еще гаже.
— Не прорываются у них твари, — сам себе пробормотал Инквизитор, отставляя кинжал, чтобы было удобно встретить им первое чудище, которому вздумалось бы на него кинуться, и единым движением вспороть поджарое брюхо. — Лживые ублюдки.
Стараясь не упускать никого из виду, Альвах кружил по поляне, но и чудища не оставались недвижимы. Они перебирались по веткам деревьев, выбирая позицию поудобнее, и тоже следили за ним, не отводя взглядов. Роман понимал, что угодил в ловушку, но тянул время изо всех сил. Он знал, что конные или пешие, помощники уже торопятся к нему. Если воины успеют прийти на помощь, возможность перебить тварей еще была.
Тем не менее, он едва не пропустил тот миг, когда чудища, наконец, решились напасть. Они были слишком стремительны. Что-то мелькнуло в воздухе — и Альвах вскинул клинок. Благородное серебро мгновенно рассекло рванувшуюся к его горлу невозможно удлинившуюся конечность одной из тварей.
Чудище взвыло, тряся длинной лапой, на которой не хватало пальцев. Его плоть там, где она соприкасалась с металлом, быстро чернела и обугливалась. Инквизитор увернулся от когтистого взмаха с другой стороны и, не глядя, ткнул кинжалом. Но не попал. Одна из тварей спрыгнула с дерева и пошла кругом него, пробираясь по жестким волокнам паутины то удлинявшимися, то вновь делавшимися короткими конечностями. От направленного на него немигавшего взгляда черных провалов, в грудь романа, помимо ярости, вползала ледяная жуть.
— Ну, давай, сaenum, — Альвах на миг скосил глаза на изготавливавшуюся к прыжку тварь на дереве. Две другие норовили зайти ему за спину. — Давай, погань, нападай!
Посланник Святейшего сделал шаг назад, полуоборачиваясь к почти убравшимся из его видимости чудищам. Неправильность он осознал мгновением позже того, как еще можно было ее исправить.
Скрытая среди других нитей, на его ноге затянулась петля из паутины. Не зная о ней, Альвах дернулся, затягивая туже, и едва не упал. Он пошатнулся — но и этого оказалось достаточно. Свистнувшая откуда-то из-за спины другая тугая петля опутала его руки, прижимая их к туловищу.