— Молчит та, которую ты себе в жены напророчил. Не хотела в тепло идти. Уходила куда-то, да токма женщина при том, какой она есть теперь, едва ли способна здраво мыслить. Силой привели и уложили. Не знаю, что промеж вас случилось, — дочь старосты прицыкнула щекой, кладя на изгородь вторую тяжелую руку. — А только перед Леем и людьми негоже собаку из тепла на мороз в зиму выгонять, не то, что деву, невесту твою. Да еще и в тягости. Чем думал ты?
Не минулось и часа с визита дочери старосты Раенки, когда Ахивир крупными шагами вошел в дом почтенного скотника Натольфа, ее мужа. Ему часто приходилось бывать здесь ранее, а потому он знал, куда идти. Комната, в которую он вошел, была небольшой, но в ней ярко горел малый сложенный очаг.
Та, кого он искал, сидела на ложе, прислонившись спиной к стене. Лицо романки было бледным. Одна из дочерей Раенки, Главка, утирала пот с ее лба.
При появлении мага Главка поднялась, выжидательно глядя на вошедшего. Та, за которой она ухаживала, даже не повернула головы.
— Прошу тебя, оставь нас.
Велльская девушка повиновалась незамедлительно. Ахивир прошел через комнату, остановившись над неподвижной романкой. По красивому женскому лицу сбегали капли крупного пота. Романка сидела, запрокинув голову назад, упираясь затылком в стену и прикрыв глаза. Ее губы были плотно сжаты.
— Значит, тебе мало было обманом поселиться в моем доме, лишить меня покоя и заставить думать о себе, как о деве, такое долгое время, — Ахивир заговорил без вступления, то, что было у него на сердце. — Раскинул ноги перед принцем, а теперь желаешь, чтобы мои однопосельчане видели отцом твоего ублюдка меня?
Романка открыла глаза и, подняв голову, посмотрела на Ахивира. Ее взгляд, против ожиданий, был не яростным, а мутным и больным.
— Слушай меня, Инквизитор, — Ахивир приблизился вплотную. Романка попыталась было вновь опустить голову, прикрывая глаза, но велл схватил ее за плечи, крепко встряхивая. — Я жил здесь всю жизнь. И отец мой жил, и отец моего отца. Наша семья всегда пользовалась уважением. Так было до тех пор, пока не появился ты!
Он остановился, раздувая ноздри и переводя дыхание. Романка смотрела на него, и теперь, без той сути, которую отражало его магическое зеркало, Ахивиру трудно было думать о том, что за прекрасным, невинным лицом юной женщины скрывался зрелый муж.
— Ты ославил меня на всю деревню, — еще раз встряхнув женские плечи, зло проговорил он. Романка дернулась в его руках, сжимая собственное горло, точно желая не выпустить оттуда содержимое нутра. — Теперь все, кто меня знает, уверены в том, что Ахивир обрюхатил юную деву и вышвырнул ее на мороз. Как я должен жить здесь теперь? Какая дева захочет быть со мной после такого? Или мне нужно бросить дом отца и ехать жить туда, где меня не смогут узнать? И все только из-за одного тупого, плохо знающего свое дело Инквизитора, который не смог доказать Лею, что он — мужчина?