— Раньше я старалась быть как все, хотя всегда чувствовала себя особенной, не такой, как вы. Просто я подстраивалась, чтобы нравиться, и из-за этого была, как сжатая пружина. Проще говоря, я чувствовала себя королевой, которую заставили работать на крестьянина. Даже здесь, в своей квартире, я живу в окружении чужаков, которые захватили мой дом и стараются сделать из меня свою копию.
— Слушай, Кирсанова, а ты, часом, не заболела? Мания величия тебя не мучает?
— Не мучает. Просто мне надоело постоянно сравнивать себя с другими, приспосабливаться, жить по правилам глянцевых журналов. Глупость какая! Все эти правила придумали люди, у которых — я в этом уверена — у самих масса проблем. Впрочем, ты этого не поймешь.
— Почему?
— Потому что ты валенок.
— Ладно, допустим, я валенок. А ты-то сама кто?
Дина мрачно посмотрела на Пузыря и сказала:
— Я — избранная.
Она произнесла это совершенно серьезно, без доли иронии, на ее губах не было и тени улыбки.
— Во дела… — только и смог выговорить Пузырь.
— Я тороплюсь. Если хочешь еще что-то сказать, говори, — сказала Дина, надевая сандалии.
— Ну, ты круто попала, подруга, — покачал головой Пузырь, словно приходя в себя после сильного удара. — Это кто ж тебе объявил, что ты вся такая избранная?
— В моей жизни появились люди, которые принимают меня такой, какая я есть, и открыто говорят о моих достоинствах.
— Туманный ответ. Можно поконкретнее?
— Нельзя.
— А кто эти люди, чем они занимаются, где обитают?
— Я тебе не скажу.
— Почему?
— Не хочу!
— Боишься?
— Ничего я не боюсь. Просто не хочу, и все, без всяких причин, — раздраженно сказала Дина. — Между прочим, во время нашего разговора ты, сам того не замечая, несколько раз задел мое самолюбие, надавил на мою личность. То есть попытался унизить.
— Ничего такого у меня даже в мыслях не было, — искренне сказал Пузырь.
— А ты открути пленку назад и вспомни, как ты, издеваясь, посоветовал мне читать мысли в цирке, потом сказал, что у меня мания величия, что я «круто попала», что я туманно отвечаю на твои вопросы и чего-то боюсь. За две минуты ты сделал мне пять замечаний. И после этого ты спрашиваешь, почему я неуютно чувствую себя среди таких, как ты. Раньше я бы оправдывалась, подстраивалась, искала бы нужный ответ. Но теперь я этого не делаю. Теперь я сама себе судья.
— Бывает. Только ты, главное, не думай, что меня твоя матушка послала. Я сам к тебе пришел. Сел кушать и вдруг вспомнил, что давно с тобой не виделся. Решил пригласить тебя в гости покушать и поболтать. У тебя телефон был занят, поэтому я без звонка пришел, — переминаясь с ноги на ногу, неуклюже оправдывался Пузырь.