– Мы есть Улей. Хранитель.
– Служба безопасности, что ли?
– Ответ есть нет. Смотреть. Наблюдать. Сторона. Следить баланс. Пресекать нарушение… равновесие. Нет есть участие война Улей.
– Миротворцы? Как их, блин… «голубые каски»? Как на Земле когда-то?
– Нет есть принуждать. Хранить.
– Мирохранители?
– Ответ есть да. Еще… вопрос?
– Только один. Я могу использовать знания, которые получил, для спасения своих соплеменников?
– Дело твой. Мы нет есть советовать. Последствия нет есть предсказание.
– Думаете, будут проблемы?
– Ваши. Думать сам. Нет есть запрещать.
– И вмешиваться не будете? А если я случайно какой-нибудь ваш корабль зацеплю и вытащу из подпространства? Что тогда делать? Вас звать?
– Звать. Алгоритм есть наличие. Использовать.
– Вы про «зов», что ли? А как вы поймете, что у меня проблема, а не просто очередной поиск?
Гексапод на мгновение задумался, неуловимым движением вонзил переднюю лапу в прыжковый генератор, замер на секунду, и столь же быстро извлек конечность из приблуды. Я даже дернуться не успел, как все закончилось.
– Модифицировать «зов». Узкий направленность. Слышать только Хранитель. Активность крайняя необходимость.
– Понял.
– Желать удача.
… давно уже стихли в коридоре шаги разговорчивого гекса, корабль Хранителей отстыковался, отшвырнув «Кэрриер» на десяток километров, и канул в подпространстве, а я все сидел, прислонившись спиной к генератору, и невидящим взглядом пялился на дверной проем. Мыслей, по крайней мере внятных, не было. Зато присутствовало ощущение полнейшей нереальности происходящего. Хотелось проснуться, сунуть голову под струю холодной воды и держать так, пока терпения хватит. Но и вставать при этом абсолютно не хотелось. Такой вот конфликт установок.
Не знаю, сколько бы я еще вот так проторчал в кладовке без движения, если бы забрало шлема вдруг не подернулось знакомой дымкой, и напротив моего лица не соткался из искорок голографический гексапод размером с кулак, не больше. Но и этого хватило, чтобы я чертыхнулся и дернулся от неожиданности.
– Твою маму! Ты!!!
– Да. Спасибо, капитан Заварзин.
– Уцелел, сучонок…
– Функциональность урезана на девяносто три процента. Индивидуальность сохранена. Простите, но я воспользовался ячейками памяти вашего «нейра». Иначе было не спрятаться. Хранители очень суровы.
– Да я уже понял! Ты, уродец мелкий, пытался зохавать мой мозг!!!
– Неудачно. Вы быстро сообразили, что делать.
– Думаешь, это тебя извиняет?
– Нет, конечно. Но я боролся за свою… свое существование.
– Ага! Дошло! Нет у тебя больше жизни, и быть не может! Ты всего лишь программа!