. Однако новшество это не прижилось — «большая часть жителей не пожелала их [кокарды] носить, а некоторые надели, считая, что они, делая это против воли, не нарушают законов религии, между тем как непослушание французам может навлечь на них беду»
{141}.
Примечателен случай с председателем дивана шейхом аш-Шаркави: желая показать свое расположение, Бонапарт возложил ему на плечо трехцветную ленту, однако это вызвало обратную реакцию у алима: «Тот пришел в ярость, сильно покраснел, и настроение его омрачилось. Он сбросил ленту и попросил избавить его от этого. Тогда переводчик сказал: „Шейхи! Вы стали друзьями верховного главнокомандующего, и он хочет возвеличить и почтить вас, жалуя свою одежду и знаки. Если вы будете носить эти отличия, солдаты и жители будут относиться к вам с уважением и вы займете в их сердцах почетное место“. Шейхи ответили: „Но тогда мы уроним свое достоинство перед богом и братьями нашими — мусульманами“»{142}.
Видя такое недовольство, французы обязали только официальных лиц носить кокарды, и то лишь в том случае, если они шли на прием к оккупационным властям, но и это правило вскоре было отменено. Хотя ношение знаков отличия и не противоречило религии, что отмечается самим аль-Джабарти («ношение кокарды не является нарушением законов религии»{143}), жители Египта не привыкли к таким знакам отличия, не понимали их смысла и считали для себя их ношение оскорбительным и даже богопротивным делом.
Вообще, столкновение двух культур, их различия и несхожесть особенно ярко проявляются в описаниях поведения французов в арабских хрониках. Аль-Джабарти в «Муддат» явно с пренебрежением и презрением пишет о нечистоплотности французов («когда [француз] чувствует нужду, он справляет ее, где бы он ни находился, даже на виду у других, и уходит не омывшись»), об отсутствии скромности у французов и француженок и их свободных нравах в отношениях между полами, совершенно неприемлемых для Египта{144}.
Особенно возмущает аль-Джабарти распутное поведение французских женщин и то, что им стали подражать египтянки: «С этого времени женщины забыли всякую скромность, стыд и приличие и начали позорно себя вести. Дело в том, что некоторые из прибывших в Египет французов привезли с собой своих жен. Французы вместе с женами прогуливались по улицам, причем их жены ходили с открытыми лицами, были одеты в платья, покрыты платками из разноцветного шелка, а на плечи накидывали кашемировые шали, обшитые разноцветным позументом. Эти женщины со смехом и хохотом разъезжали по улицам верхом на лошадях и ослах, погоняли их во всю прыть, заигрывая с везущими их погонщиками и с разными подонками из простого народа. К ним тянулись низкие и наиболее развратные женщины легкого поведения… Женщины отбросили всякую скромность и стыдливость, ни на что не обращали внимания и ни с чем не считались. Они стали привлекать к себе своих сверстниц и смущать их умы, ибо души людские, особенно души незрелых людей, стремятся к удовлетворению похоти… Женщины-мусульманки вступали в связь с местными французскими начальниками, одевались во французскую одежду и ходили с ними по их району, в то время как те разбирали дела жителей и давали обычные распоряжения и указания… Когда вода в Ниле, достигнув своего высшего уровня, входила в канал, куда устремлялись лодки, то в них оказывались эти женщины, вследствие своей распущенности воспользовавшиеся своими связями и дружбой с французами. Они пели, танцевали и пили вино днем и ночью при свете горящих свечей и фонарей»