— Вот, привели, — интеллектуалка пихает меня к группе «ожидающих», и я не вижу на их лицах ни доброты, ни радости.
Скорее желание хорошенько врезать…
Чёрт…
Хуже всего было то, что я даже не могла их толком разглядеть: класс выходил на внутреннюю часть школы, отчего здесь было довольно темно. Свет с улицы доходил лишь до доски и первого ряда. И когда меня подтолкнули прямиком к той самой доске, отрезая путь к бегству, я поняла отчётливо: сюда никто не придёт. Не в ближайшие сорок минут. Или даже час. И кричать мне вряд ли позволят…
Стало действительно страшно.
— Ну, мышонок, давай будем знакомиться, — улыбнулась мне интеллектуалка.
Смотрю на неё и не знаю, что делать. Имя своё называть? Или молчать?
— Ты что, язык проглотила? — она смотрит на меня, как на психически нездоровую.
— Меня зовут София Кал… ай! — вскрикиваю, получив оплеуху.
Щека мгновенно отзывается болью, а на глазах выступают слёзы.
За что?!
— Нет, тебя зовут Беру-Чужое-Без-Спроса, — по слогам цедит девица, уничтожая меня взглядом.
— Я не понимаю… — выдавливаю из себя.
Слёзы так и не пролились из глаз. Всё моё существо затопило одно единственное чувство — недоумение.
— А я тебе поясню. Помнишь Данила? — сощурив глаза, спрашивает девица.
— Да… ай! — вторая пощечина обжигает вторую щёку.
— А не должна помнить! — сообщает мне эта тварь, которую мне прямо сейчас хочется уничтожить!!!
Сознание, как по щелчку, вылетает из тела и зависает где-то на высоте двух метров над полом — в противоположном конце класса.
Это было странное ощущение: я словно смотрела на себя со стороны… из темноты. Спины старшеклассниц, окруживших меня, так и хотелось наколоть на остриё моего гнева; я уже чувствовала, как стремлюсь к ним со всех сторон, огибая лишь полосу света у первого ряда… Как дверь в класс громко открывается.
Я застываю.
Данил пристально смотрит на толпу девчонок, обступивших моё тело, а затем резко поворачивается ко мне.
Мягкий хлопок в сознании…
… я открываю глаза, на которых застыли слёзы, и не понимаю, что произошло. Я отключилась? Почему в голове сейчас было так пусто? И почему перед глазами было темно? Меня так сильно ударили?.. Прислушиваюсь к себе, осознаю, что стою, прикрывая лицо руками. Чуть опускаю ладони, боясь новой порции оплеух, и замечаю, что внимание моих «собеседниц» приковано отнюдь не ко мне.
— Оставили её в покое. Немедленно, — ровно произносит Данил, стоя в дверях и глядя на старшеклассниц с холодом в карих глазах.
— Дан… — любительница пощёчин смотрит на него, как на божество, но в её голосе нет ни капли покорности.