– Действительно, – вступился за товарища Варфоломей. – Ушел, не сказав ни слова, даже не предупредив. И Креститель с тех пор, как равви ушел, нас словно не замечает.
– Разве учитель должен перед нами отчитываться? – пылко спросил Андрей. – Он слушает только Бога. Как и Пустынник.
– А я что? – гнул свое Филипп. – Только мы все ж ему не чужие, а он бросил нас здесь.
– Ага! – подхватил Варфоломей. – И Креститель о нас забыл, зато с Иудой долго говорил… А кто такой этот Иуда? Разве ученик Иисуса? За что ему честь такая?
– Но-но, Варфоломей! – остановил его Фаддей. – Не нам судить о поступках Крестителя. Он – пророк и делает то, что велит Господь…
– Вот именно! – гневно загремел Петр. – Ты думай, что говоришь! Сказал тоже – «бросил»! С какой стати учитель должен тебе что-то объяснять? Равви услышал повеление Господа и ушел в пустыню, чтобы встретиться с Ним. Может, именно сейчас они там беседуют…
– Наверняка… – мечтательно подхватил Иоанн. – Всевышний наставляет равви на путь.
– Чем гадать, подошли бы к Крестителю и спросили, – подначил Фаддей.
– Ага! Сам бы и подошел! – ответил Нафанаил. – А то хорош – советовать!
– А мне что? Я человек простой, сказано ждать здесь – буду ждать, хоть целый месяц.
– Правильно! – снова вступил в спор Андрей. – Учитель скоро вернется. Надо ждать.
– А может, все-таки спросить Крестителя? – протянул Варфоломей.
– Если Креститель не говорит ничего, значит, так угодно Богу, – твердо сказал Иоанн.
Настало молчание, прерываемое тяжкими вздохами. Они осматривались, с невольной надеждой бросая взгляд на дорогу. Ночь была светлой и яркой, спать не хотелось.
– А долго Пустынник беседовал с учителем, – задумчиво произнес Фаддей.
– Узнать бы, о чем, – лукаво блеснул глазами Фома.
– Да ты что! Как можно помышлять о таком! – вскинулся на него Петр. – Здесь дело не нашего ума!
– А что я такого сказал? Интересно же, все-таки мы не кто-нибудь, а ученики Иисусу.
– И думать не смей! – продолжал негодовать рыбак. – Кто мы, и кто они! Иоанн – пророк! А равви…
– Ну, что ты замолчал? Кто такой учитель?
– Не знаю! Но вы же видели, что случилось во время крещения.
– Конечно! Вот диво так диво! Только я слов не разобрал! – простодушно поддержал рыбака Филипп.
– И я не разобрал, – подхватил Андрей. – Но это наверняка предназначалось только для учителя!
– А мне показалось, я понял. Голос сказал: «Се сын мой возлюбленный!», – значительно произнес Матфей.
Все обернулись к нему.
– Ты это слышал, или тебе показалось? – осторожно спросил Петр.
– Не знаю. Я слышал и подумал, что понимаю. Но я могу ошибаться.