– Иисус! Если бы она чувствовала Бога, как ты, верила, слышала и понимала Его, как ты, тогда она нашла бы утешение в этом! Но в том и дело, что людям не дано твое знание о Боге. Ты счастливец, что бы ни ждало нас впереди, ибо верить и любить Его так – великое благо. А что делать ей? Во что верить? Бог для нее – далекая грозная сила, могущество которой она познала, а милосердие – нет. Она не понимает и боится Его, как же она может Его любить?
– Я понял тебя. Вот почему ты поспешил уйти! Тебе было больно продолжать разговор, но ты не хотел возражать мне при всех?
Иуда только вздохнул и отвернулся. Они шли дальше, держась за руки. Иисус снова первым нарушил молчание.
– Ночью я видел странный сон. Он не дает мне покоя.
– Что ж ты видел, Назарянин?
– Тебя. Вернее, сон был о тебе. Я шел по пустыне и услышал грозный голос, идущий, словно от земли: «Бойся, Иисус! Страшись!». Меня охватил ужас, с замиранием сердца я спросил: «Чего я должен бояться?», и голос ответил: «Твоего друга, того, кто ближе всех. Берегись его!». После этого наступил мрак… Что ты думаешь об этом сне, Иуда?
– Зачем ты спрашиваешь меня? Я не толкую сновидения.… Но почему сон обо мне?
– О ком же? Голос ясно сказал: «Того, кто ближе всех»…
Иуда остановился.
– Ты… ты считаешь меня?.. Я думал, что… Ведь остальные боятся меня, я чужой им, даже Иакову и Петру с Андреем …Мне казалось, что и тебе более по душе простодушная прямота Петра, юношеская непосредственность Иоанна, наивная мудрость Иакова… А я…
– Иуда! – с ласковой укоризной воскликнул Назарянин. – Как ты мог так думать? После всего, что случилось с нами, что между нами сказано! Да, с тобой порою трудно, ты не такой, как другие, бываешь очень суров, даже жесток… Но это не важно. Ты – мой самый близкий друг, тебе я могу доверить свои страхи, поделиться тревогами, ты всегда защищаешь меня и единственный споришь со мной. Ты столько раз спасал меня от ярости толпы, удерживал от неверного шага. Иногда я не понимаю тебя, но стоит тебе исчезнуть, мне тебя не хватает. Конечно я… Но что с тобой?
Лицо Иуды исказилось. Он поспешно отвернулся. Иисус увидел, как сжались его руки, услышал судорожный вздох.
– Иуда!..
Тот спрятал лицо в ладонях.
– Господи!..
Повисла долгая пауза. Иуда обернулся
– Лучше бы ты не говорил мне этого, Назарянин!
– Почему?
– Боюсь, я не стою такого отношения. Впрочем, и сон тебе об этом говорит.
– Нет! Нет, Иуда! Это происки Сатаны! Ему не удастся обмануть меня. Никогда я не оттолкну тебя! Никогда не поверю, что ты опасен для меня!
– А если это правда, Иисус?