Снова повисло молчание.
– Что произошло? – не выдержал Иисус.
– Сосед рассказал мне, что больше десятка зелотов во главе с Товией (я узнал его по описанию) схватили отца Мирры и выволокли из дома, чтобы забить камнями за сотрудничество с римлянами. Она… была очень смелой и… бросилась защищать его… и Товия… он просто… просто оттолкнул ее… Она упала… и виском ударилась о камень…
Иуда поспешно отвернулся, закрыл лицо руками, его плечи затряслись. Несколько мгновений проповедник смотрел на него, потом мягко опустил руку на его склоненную голову. Иуда вздрогнул, медленно обернулся, открыв другу мокрое от слез лицо.
– Когда я понял, что мне рано еще умирать, решил: если встречу Товию – убью его непременно! Много произошло с тех пор… Много пережито и понято… Но вот он мертв… И я не жалею о том, что сделал…
– Не жалеешь?!
– Нет. Все эти годы ярость и боль жгли мою душу… Глупо, конечно – ярости хватило на смертельный удар, а боли не стало меньше… Но я не могу жалеть Товию, я не сумел смириться…
Назарянин молчал. Иуда запрокинул голову, подставляя пылающий лоб ветру. Рука Иисуса сжала его плечо.
– Прости меня, – тихо произнес он. – Прости, что заставил тебя пережить это снова. Я понимаю, почему ты не называл ее имя, рассказывая мне о своей жизни. Такое нельзя вспоминать!
– Такое нельзя забыть! Я говорил тебе о незаживающих ранах… Не извиняйся, я должен был объяснить.
– Как ты выдержал все это?
– Не знаю… Судьба вдоволь поиздевалась надо мной! Я понимаю, это плата за мои грехи… Но так жестоко!.. Лучше бы я просто умер… А за что ее?.. О, Господи!..
– Если бы я знал ответ, Иуда! Если б мог помочь хоть чем-нибудь!..
– Не надо, Иисус! Ты есть, мы вместе, и уже за это я безмерно благодарен Богу. Не держи зла за то, что я пролил кровь в нашей общине. Я не должен был! Знаю! Но увидел его и не смог… Не выдержал! А он еще сам полез на рожон… Если скажешь, я уйду…
– Нет! Никогда! – воскликнул Иисус, хватаясь за его руку. – Я не хочу, чтобы ты уходил! И ты не хочешь этого!
– Не хочу! Более того, я поклялся быть с тобой рядом, и не только тебе. Но я совершил страшное. Нарушил и Закон, и твое учение. Я принес смерть в наше братство!
Какое-то время Иисус раздумывал, потом взял руки друга в свои, крепко сжал их.
– Я… я не могу и не стану судить тебя, Иуда. Я не переживал такой боли… Все случилось, как случилось. Пусть так и будет. На все воля Божья.
– Спасибо, Иисус! Это слова истинного друга! – он вытер слезы, тряхнул головой. – О зелотах не беспокойся, я разберусь с ними. Только не вмешивайся, хорошо?