– Мы приказы не обсуждаем… – совсем тихо буркнул тот, что постарше, – нам сказали девчонку… может она кого из наших клиентов убила или кинула?
– И за это будете наказаны. – Жестко пообещал Степан Ефимович, – никто не имеет права хватать людей на улице и тащить неизвестно куда. Кстати, куда вам велели ее доставить?
– На окружную к сто седьмому… но теперь там уже никого нет. Время звонка пропущено.
– Ничего, есть ваше начальство. – усмехнулся магистр, и захлопнул багажник. – Рус, вы с нами?
– Мы между прочим сегодня поженились… и нас ждут мои родители. – нахмурился тот, – вот в орден собирался звонить… пригласить к пяти всех, кто захочет.
– Ну не я же их сюда принес…
– Мы поедем… – решила Дина, – Рус, один час ничего не решит. Позвони домработникам, пусть встретят, устроят. А потом и Никита с девочками приедут. Я ему сейчас скажу.
– Не нужно, – остановил ее Симон, – Их отвезет наш водитель. У вашего джипа бампер смят.
– Ну так дайте нам другой, – Дина явно не была настроена на компромиссы.
– Мы и даем. Вместе с водителем. Его в тот поселок пропустят без вопросов, – терпеливо пояснил Симон, и открыл перед ней дверь, – садись.
– Я езжу только на переднем сидении, – отказалась Дина и он, не раздумывая, уступил.
Видимо отчетливо понимал, что ничего не сможет поделать, если она прикажет.
Агентство располагалось в одном из заброшенных корпусов некогда знаменитого завода, и это добавило Дине злости и силы. Первые жертвы, повинуясь ее мысленному приказу, легли спать прямо на скамейках у ворот, которые они открыли. А позже выходили на улицу и замирали у стен все находившиеся в зданиях, мимо которых медленно двигались три джипа. Два новых и один с разбитым бампером.
– Вон наша контора, – разом охрипнув, просипел белый от ужаса охранник, и предупредил – на шлагбауме дежурный.
Но тотчас горестно смолк, глядя как поспешно и угодливо открывает им путь самый въедливый из наружной охраны. Затем из здания медленно, как сомнамбулы начали выходить сотрудники Нитоса, держа руки перед собой кверху раскрытыми ладонями.
Вот это и называется полный песец, обреченно вздохнул боец, допрыгались. Этого он и боялся… когда узнал, что в погоне за выгодными сделками босс готов закрыть глаза на нарушение законов. А теперь ни выгоды ни работы… если еще живы останутся, а не потопают дружно сигать с моста.
Хозяин агентства выходил последним, отчаянно пытаясь сопротивляться непонятной, но неумолимой силе, неудержимо влекущей его на улицу. И одновременно не позволяющей ни разговаривать, ни звонить, ни останавливаться. Даже за перила уцепиться не дала… разжала пальцы как ватные и повела дальше. В его душе росло понимание безвыходности ситуации, и острая, хинно-горькая боль за сына. Теперь пацану не дождаться заветной трансплантации, так и останется жить калекой, привязанным к креслу. А ведь собрать осталось так немного… каких-то пять десятков тысяч евро… и их пообещал давно знакомый человечек.