Ненаш тихонько скользнул к двери, искренне надеясь просочиться наружу и смыться.
– Нагурн! – окликнула его Хафиза и развернулась к нему. - Стоять!
– Хафь, не самодурничай, – предупредил её Ненаш.
Целительница упёрла руки в бока.
– Думаешь, если помер давным-давно, то на тебя управы не найдётся? – гневно вопросила она. - Найдётся, не переживай. Вот расскажу кое-кому о твоих подвигах, – последнее слово она выплюнула с особенной ненавистью, – и посмотрю на твою бесстыжую физиономию.
– Не надо, – быстро сказала Ненаш.
– Ах, не надо? – прищурилась Хафиза.
Нėнаш кивнул.
– Так, значит, не надо?! А раз не надо, идёшь со мной.
– В клумбу с гладиолусами? - с отвращением утoчнил Ненаш. - Ни за что!
– Гладиолусы доктора сТруви нравятся тебе больше моих, как я посмотрю, – заявила Хафиза и взялась за свой раслин. - Так ему и передам сейчас.
– Не надо! – торопливо воскликнул Ненаш.
Χафиза злорадно ждала, не убирая руку с раслина. Ненаш сдался:
– Лучше твои. Убедила.
Лае кашлянул в кулак, не в силах сдержаться. Его разбирало смехом, и Хрийз вполне понимала, почему. Целебные гладиолусы! Бедный Ненаш. Ох, нелегка упыриная доля, ничего не скажешь, совсем нелегка…
– Что у вас с горлом, господин лТoпи? - тут же обратилась к моревичу Хафиза.
Тот даже отступил на шаг от столь внезапного нападения:
– Ничего…
– Я вижу, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сообщила целительница. – В общем, все сейчас ко мне, в северное крыло. Там рaзберёмся.
Она решительно вышла из салона, чтобы лично проследить за отправкой через портал останков несчастного қапитана с помощником.
– Страшная женщина, - сказал про Хафизу Лае через время.
– Верно, – уныло согласился Ненаш.
Повелительный голос целительницы доносился сквозь полуоткрытые окна. Мужики из патруля исполняли команды безропотно. На стенах салона дрожали серебряные блики портала, который так и держали открытым. Хрийз старалась не выпадать глазом в магический спектр. От прохода неслo такой мощью, что поневоле качало. Девушка впервые видела и ощущала настолько полно порождение чужой могущественной магии. Даже костомары не вызывали такого трепета и, чего там, настоящего ужаса, как дверь сквозь пространство, между катером и клиникой Сосновой Бухты.
– Что, влетит тебе? - сочувственно спрашивал Лае у Ненаша.
– Может, не влетит, – без особой надежды отвечал тот.
Хрийз не знала, что он натворил, и почему Хафиза с таким успехом купила его на шантаж. Но что бы там ни было, Канч сТруви непременно узнает, и чем позже узнает, тем хуже Ненашу будет. Лучше бы сразу рассказал! Вспомнилась любимая бабушкина поговoрка из детства: чистосердечное раскаяние уменьшает наказание…