Пращур смотрел на это небесное великолепие и кажется тоже начал о чем-то догадываться.
Только главное тут творилось не в небесах, а на этом вот выстланном брусчаткой дворике. Нелюдски геометрически правильном каким-то… Чистенькой какой-то неправильной, противоестественной чистотой…
Неправильной. Как в туалете или операционной. То есть… Как бы это объяснить? Ну, сами понимать должны: есть чистота и чистота. Одно дело чистота хорошей столовой и совсем другое – чистота операционной. Вот тут царила именно чистота операционной и ничего хорошего от неё я не ждал. Прадед по своей недоразвитости этой разницы не почувствовал и крутил головой скорее с любопытством, а не с озабоченностью. Нас привязали к столбу, что стоял в центре площадке и отошли в сторону. По краю площадки сами-собой выросли какие-то белые выпуклости.
«Все. Хватит рефлексий, – прикрикнул я сам на себя. – Если игра равна жизни, то какой смысл мне разбираться жизнь это или игра? Принимаю, что все это – по-настоящему… Родственник не понимает и не боится, значит получается, сегодня мне бояться за двоих придется…». Только эта мысль успела мелькнуть в голове, как началось. Воздух вокруг стал плотным, словно в аэротрубе, по голым щекам мелким дождиком провело. Раз, другой… Я сообразил, что мир вокруг начал вращаться и белые выпуклости, теперь похожие на дорогие унитазы, завертелись вместе с ним. Я все пытался избавиться от веревки – дергался туда-сюда, но тщетно… От моего ерзанья только один толк вышел – кроссовка с одной ноги сползла и теперь висела на кончиках пальцев.
А маг все что-то выкрикивал, размахивал руками, не отрывая взгляда от книги – она его в этот момент интересовала куда больше чем мы. Но кроссовке до этого не было никакого дела. Она не удержалась на ноге, и, когда мы в очередной раз проносился мимо негостеприимного хозяина, слетела и направилась прямо к чтецу…
Попал! Маг запнулся. А я довольно захохотал – наверняка ведь ничего хорошего эта гнида для нас не готовила и все его стенания нам только во вред… Опыты он решил производить! Будут ему опыты!
Книга, что лежала перед ним на пюпитре съехала вниз и – чему я успел удивиться – заискрила, словно за ней прятался электросварщик. Только это удивление оказалось коротким. Вспышка, скрежет… И темнота.
* * *
…Если вам приходилось просыпаться в стакане молока, то вы меня поймете.
То, что меня окружало больше всего походило именно на него. И хотя никакой мокрости – влажности вокруг не ощущалось, смотрелось это не туманом, а именно молоком – для тумана то, что меня окружало, было слишком плотным. Глаза улавливали в этом «молоке» какое-то движение. Что-то там завихрялось, блуждало не приближаясь… Под ногами тот же туман.