– Я вызываю помощь, – произносит Мэг.
Понятия не имею, почему Энни только что отвела от нас опасность, но она это сделала.
– Не уходи, – через силу прошу я Мэг. Девушка засовывает руку в глубокий карман и извлекает оттуда уоки-токи [9].
– Дурацкая штука, – бормочет она. – Мать заставляет повсюду таскать ее с собой, потому что телефон не ловит связь.
В передатчике раздается треск, и Мэг встает, говоря с Эммой короткими резкими фразами срочного сообщения. Мне хочется смеяться от счастья и облегчения, но я чувствую, как мои веки тяжелеют, и я уплываю в полубессознательное состояние. Только гораздо позже я, придя в себя, ощущаю под своей головой подушку, одеяло, в которое я закутана, и ладонь, прижатую к моему лбу, когда Мэг сообщает мне, что помощь уже в пути.
Каждый раз, когда я открываю глаза, Энни все еще рядом со мной. Она не двигается и не разговаривает, лишь ее взгляд мечется по комнате, иногда останавливаясь на мне. Я думаю о том, что она расскажет полиции, как преподнесет им случившееся, однако пока старуха сохраняет молчание.
Я отключаюсь, а когда прихожу в себя, то вижу, как рядом переговариваются между собой несколько человек.
– Стелла, вы меня слышите? Я фельдшер. Служба «скорой помощи». Мы отвезем вас на материк и доставим в больницу, понимаете?
Я киваю.
– Хорошо. Мы перенесем вас на носилки.
– Энни… – с усилием проговариваю я.
– О вашей приятельнице позаботятся, не беспокойтесь.
Из последних сил я мотаю головой:
– Она сделала это со мной.
Яркий свет пробивается сквозь мои веки. У меня воспалены губы и голова раскалывается от боли.
– Где я? – издаю я хриплое карканье в сторону женщины, сидящей в углу.
Приблизившись, она говорит:
– В Пуле, в больнице. Как славно, что вы проснулись! Как самочувствие?
– Устала. И тошнит, – сообщаю я медсестре. – Какой сегодня день?
– Воскресенье, утро.
Я пытаюсь взглянуть в окно на солнечный свет, струящийся сквозь жалюзи. Память постепенно возвращается ко мне.
– Энни… – произношу я. – Женщина, с которой меня забрали…
– С ней все в порядке, дорогая, не волнуйтесь. Сейчас вам нужно думать только о своем выздоровлении.
– Нет, – я пробую помотать головой, но она нестерпимо болит. – Это она меня отравила.
– Ох… – Медсестра явно теряется. – Вообще-то здесь детектив ждет возможности с вами поговорить. Я могу его не впускать.
– Нет, – возражаю я, – я хочу говорить с ним.
– Ну, если вы в состоянии… – Она колеблется. – Учтите, что у вас пока не исключены провалы в памяти. Отнеситесь к этому спокойно.
– Со мной все будет в порядке.
– Я буду присматривать за вами, – строго произносит медсестра, выходя из палаты.