В последний раз я видела Энни Уэбб за день до отъезда с острова – они с мамой разговаривали в саду. Помню, как она схватила маму за локти, ее рот округлился буквой «о», и она мелко затрясла головой, не в силах поверить, что мы уезжаем, или смириться с этим.
Когда они с мамой вернулись в дом, руки Энни, висевшие как плети, странно дернулись, прежде чем она потянулась меня обнять.
– Береги себя, Стелла, – только и сказала она. – Береги себя.
Я ожидала увидеть слезы в ее глазах, но они были совершенно сухими.
Как повсюду на острове, сегодня здесь нет никаких признаков движения. Даже озера кажутся мертвенно- тихими, точно стянутые корочкой льда. Я медленно обхожу их по берегу, направляясь к дому Энни, первому из особнячков, выстроенных в шахматном порядке.
Энни Уэбб всегда опекала меня, словно я была ее собственной дочерью. Она могла бы быть членом нашей семьи, названой тетушкой для всех нас. От воспоминаний все дурные предчувствия вдруг начинают казаться мне глупыми. Но тем не менее на острове все уже совсем не так, как прежде.
Подойдя, я громко стучу в дверь – мой стук гулким эхом отдается в доме. Слышится слабое шарканье приближающихся шагов, дверь медленно открывается, и я оказываюсь лицом к лицу с Энни.
Забыв дышать, я не свожу с нее глаз. Я вижу обвисшую кожу на ее лице, глубоко запавшие под скулами щеки, отчего глаза кажутся неестественно большими. Скрюченная спина заставила ее согнуться почти пополам. Я медленно выдыхаю и улыбаюсь, старательно скрывая свои эмоции от того, как сильно она постарела.
– Здравствуй, Энни!
– Стелла? – Старуха чуть наклоняет голову. – Стелла Харви? – Рука, опирающаяся на дверной косяк, трясется. – Рэйчел сказала, что ты приедешь, и я гадала, когда же ты заглянешь ко мне. – Помолчав, она улыбается: – Ну, моя дорогая, незачем стоять в дверях и мерзнуть. Тебе лучше войти.
Я шагаю в ее просторную прихожую, и меня сразу охватывают воспоминания. В углу по-прежнему тикают напольные часы, а на стене висит знакомый гобелен с изображением леса.
– Дай-ка я на тебя посмотрю, – приговаривает Энни, взяв меня за локти и поворачивая к себе. Она качает головой, и провалившийся рот растягивается в улыбке. – Сколько лет прошло, – произносит она. – Не представляю, узнала бы я тебя, если бы не ждала!