– Это ужасно.
– Да, – Энни переводит взгляд на окно. – Можно было бы надеяться, что общая беда объединит соседей, однако… – она качает головой.
– Отчего же так не выходит?
– Из-за таких, как эта Фрея, – Энни снова поворачивается ко мне. – Полицейским положено задавать вопросы по должности, но журналисты просто норовят залезть в душу. Лучше держись особняком, Стелла, тогда ты не станешь частью чьей-то абсурдной выдумки.
– Энни, а ты? – спрашиваю я. – Тебя не трогают?
Энни всегда была старейшиной острова. Мысль о том, что ее преследует кто-то вроде Фреи Литтл, беспокоит и злит меня.
Энни пожимает плечами.
– О, я вполне могу сама о себе позаботиться, – убеждает она, хотя ее усталые глаза говорят о другом. – Почему-то всем кажется, что у меня есть ответы на все вопросы. – Она едва улыбается мне. Я ерзаю на стуле: Энни Уэбб должна знать, что я тоже пришла за ответами, пусть даже на совсем другие вопросы. – Расскажи, чем ты занимаешься, – вдруг говорит Энни, будто важнее сейчас ничего нет.
– Я семейный психолог, – отвечаю я, немного расслабившись и взяв свою чашку. – Консультирую семьи.
– Самая подходящая работа для тебя, – одобряет она. – Ты всегда была очень чуткой. А как поживает твоя сестра?
Я рассказываю, что Бонни замужем и у нее двое сыновей, которых она обожает, но умалчиваю о том, что едва ли не каждый день я нервно наблюдаю за ней в поисках признаков, что ей нестерпимо, смертельно хочется выпить. Я тут же вспоминаю, что так и не сообщила сестре, куда поехала.
Я смотрю на телефон, стоящий на подоконнике, соображая, можно ли отсюда позвонить, когда Энни говорит:
– В тот день, когда твои родители приехали на остров, Бонни кричала так, будто ей уже не нравилось все вокруг. – Она делает паузу. – Я рада, что она наконец счастлива. А как ваш отец?
– Папа переехал, – начинаю я и, не выдержав, опускаю взгляд, играя с ручкой чашки.
– Я знаю, что он ушел, дорогая, – помогает мне Энни. – Твоя мама мне об этом писала. Ты его часто видишь? Он по-прежнему с той женщиной?
– Да, с Оливией. – Я делаю глубокий вдох. – Отчего-то они все еще вместе, и я вижу его не так часто, как хотелось бы, – вздыхаю я. Энни пристально всматривается в меня, ожидая подробностей, однако я лишь добавляю: – Не знала, что вы с мамой общались.
– Мы не общались, только писали друг другу, если нужно было сообщить что-то важное. Когда ваш папа ушел, она прислала длинное письмо. Мне показалось, ее больше задел выбор мужа, чем сам поступок.
– Правда?
– Ладно, дело прошлое, – отмахивается Энни. – А ваш брат, как он сейчас?