Затаив дыхание, я жду ответа.
– Нет, дорогая, – отвечает папа. – По-моему, больше она не возвращалась. Стелла, я не могу найти свою… – Он замолкает. – Ну, эту штучку, которая крутится. – Папино огорчение растет, и я понимаю, что сегодня больше ничего не добьюсь.
Сдерживая слезы, я прощаюсь. Это слезы ожесточения, гнева и отчаянного желания докопаться до истины, но вместе с тем во мне живет страх, что правда может мне не понравиться.
Ты мне лжешь, папа.
Еще в начале лета я бы не поверила, что такое возможно. Только не мой отец, самый честный и прямой человек из всех, кого я знала. В нашем сегодняшнем разговоре я снова увидела черты прежнего папы. Когда у него диагностировали деменцию, бо́льшая часть его личности была уже безвозвратно утрачена, однако сегодня многое словно вернулось. Когда отец говорит о нашей прежней счастливой жизни на острове, мне трудно поверить, что он способен лгать.
Выйдя из кафе, я полной грудью вдыхаю свежий воздух. На лицо падают капли дождя, и несколько мгновений я растерянно стою среди магазинов, не зная, куда направиться.
Дождь льет сильнее, и улица пестрит яркими пятнами зонтов, сквозь которые я вдруг замечаю Мэг. Она кричит что-то резкое в лицо своей матери, ожесточенно жестикулируя.
Эмма стоит с бесстрастным видом, будто принимая все, что бросает ей дочь. Не желая обнаружить себя, я иду вслед за двумя девушками, укрывающимися под большим розовым зонтом, и незаметно приближаюсь к Мэг и Эмме.
– Когда это закончится? – орет Мэг, и в ее голосе слышится страх. – Держись от него подальше!
Эмма не произносит ни слова, как вдруг юные особы впереди меня неожиданно ныряют в магазин и я оказываюсь прямо перед Эммой и ее дочерью. Эмма таращится на меня, а Мэг, всплеснув руками, кричит, что с нее хватит, и бежит прочь.
– Эмма, все в порядке? – решаюсь вмешаться я.
Ее лицо совсем мокрое от дождя, но я разглядываю слезы, наполняющие ее глаза.
– Тебе нехорошо?
Она едва заметно качает головой и идет в противоположную сторону, оставив меня одну под дождем, с намокшими волосами. Вода струйками стекает по моей шее.
Чем быстрее я покину этот остров, тем лучше.
Когда я возвращаюсь в пансион, Рэйчел при виде меня перестает рыться в ящиках бюро.
– Снимите обувь, вы оставляете лужи на полу! – возмущается она, настороженно глядя на меня.
Я подчиняюсь, аккуратно поставив мокрую обувь у двери.
– Вам лучше взять полотенце, – ворчит она, возвращаясь к своему занятию. – Я так понимаю, вы уже знаете, – она оглядывается на меня через плечо. – Об останках. Это молодая девушка, которая когда-то здесь жила.