– Это нужно тебе. Читай, Шерри, – мои ладони опускаются на столешницу, заключая девушку в капкан рук, хладнокровно и бескомпромиссно уничтожая личные границы. Я не жесток. То же самое она сделала с моими. Шерри сжимается, издав отчаянно-злой гортанный звук. Я чувствую, что она больше не будет спорить.
Сопротивление – самый быстрый способ распрощаться с жизнью, если находишься наедине с монстром. Однажды Шерри выжила, ее подсознание должно помнить правильную стратегию поведения. Устремив взгляд на лежащую перед ней страницу, ищет слова, на которых остановилась.
– Я могу это сделать в любой момент, – наклонившись, подсказываю я, задевая носом пряди белокурых волос на виске. Пульс бьется слишком интенсивно, усиливая искусственный аромат цитрусов. Как справляется ее сердце с подобными нагрузками?
– Я могу это сделать в любой момент, – подавленно и тихо повторяет Шерри. Покорность с привкусом злого бессилия. Горький шоколад и корица. Ее аромат меняется в зависимости от настроения. Одно остается неизменным: она – десерт. Я ненавидел сладкое, пока не появилась Шерри. Она заставила меня понять, что мимолетный эффект счастья может превратиться в одну из самых чудовищных зависимостей. Мои большие пальцы задевают ее мизинцы. Случайное прикосновение, побелевшие костяшки, дрожащий голос.
– Почему героиню зовут как меня? – я оставляю вопрос не отвеченным, накрывая полностью ледяные мизинцы.
– Дальше, Шерри, – требую уравновешенным сдержанным тоном, но она продолжает вздрагивать и заикаться, снова глотая буквы и окончания. Волнение нарастает и достигает финального аккорда на фразе: «Почитай мне, Дилан». После нее Шерил замолкает, не замечая, что мои ладони практически полностью накрыли ее тонкие пальцы. Тишина не звенит. В нашем случае она издает симфонию, сочетая в себе бьющийся пульс, гулкий стук сердца, взволнованное дыхание. Я не слышу себя, только Шерри.
– Твоего героя зовут Дилан? – решается она задать вопрос, застрявший в обескураженном сознании, как зудящая заноза.
– Нет, Шерри. Дилан зовут меня.
ШЕРРИ
Позволяю себе закрыть глаза буквально на пару секунд. Мне необходима передышка, чтобы собраться и заставить функционировать мозг в исправном режиме, но он отказывается подчиняться, не распознавая последнюю фразу: Дилан зовут меня…
Вряд ли Оливер имел в виду второе имя. Слова подразумевают конкретный смысл. Без всякого подтекста. И на мгновение… я верю. Да, верю. Все кажется логичным, объяснимым. Лишенное эмоций лицо, холодные бездушные интонации, плавность и сдержанность движений, уверенность в каждом жесте, стеклянный хладнокровный взгляд, совершенно другой стиль в одежде, подавляющая энергетика, стальные решетки, навесные замки, железные двери, пленница Шерри на страницах рукописи, умоляющая о помощи своего демонического тюремщика, или кем он там ей является.