«Может быть, вы найдете друга там, где меньше всего ожидаете встретить его».
Повторяющиеся неоднократно строки выписаны из романа Дефо не просто так. С их помощью он пытается донести нечто важное, но что?
«Ты поможешь мне вернуться домой, Дилан?»
Меня охватывает суеверный подсознательный ужас, проникает под кожу, растекается по венам, ядовитым жалом впивается в сердце. Я сопротивляюсь из последних сил, но на физическом уровне у меня нет шансов. Мужчины заведомо сильнее женщин. Оливер упирается подбородком в мою макушку, зажимает плечи стальными мышцами рук, удерживает мои пальцы распластанными на поверхности стола под горячими ладонями.
Ты вернешься, когда я позову. Да или нет?
Да или нет?
Боль пульсирует в висках с бешеной силой, я дергаюсь, как одержимая, но каждое мое движение блокируется без особых усилий. Капкан сильных рук неумолимо сжимается. Разряды тока прожигают кожу насквозь, удушающая боль лишает воли, а мучительное удовлетворение от собственного бессилия вызывает дикий ужас.
– Пожалуйста, – из горла вырывается хрип, и я вряд ли осознаю, о чем умоляю.
– Ты вернешься, когда я позову. Ты обещала. Время пришло.
Боже, он говорит это вслух. Тягучим низким голосом, от которого мурашки бегут по коже, подгибаются пальцы на ногах, леденеют ладони, останавливается сердце и наливается тяжелым напряжением низ живота. Мне кажется, я обезумела, сплю наяву или умерла и брежу. Максимально отклонившись вперед, опускаю голову, чтобы вцепиться зубами в удерживающие каменные мышцы и… меня отпускает.
Волна всеобъемлющего облегчения разливается по телу.
Я не сошла с ума. Не свихнулась.
На крупной мужской кисти намотан белый платок. Вчера в библиотеке я всадила карандаш в ладонь именно этому мужчине. И его имя Оливер Кейн.
Оливер Кейн.
Сукин сын. Гениальная актерская игра или безумие. Я еще не определилась, но чуть было не повелась.
– Когда боль невыносима, у нас есть только два способа справиться с ней, – от его шепота прямо в ухо моя кожа разогревается до температуры извергающейся магмы. – Бороться и выжить или сдаться и умереть. Помнишь, какой выбрала ты, Шерри?
Он внезапно отступает назад, освобождая мое сознание и тело от своего разрушающего воздействия. Жар сменяется ледяным ознобом, в голове вновь хаос разрозненных мыслей, но инстинкты срабатывают быстрее затуманенного мозга. Схватив один из заточенных карандашей, я зажимаю его в кулаке и, вскочив на ноги, быстро оборачиваюсь.
– Ты чокнутый, Кейн, абсолютно больной, – угрожающе замахиваюсь, давая понять, что настроена более чем серьезно. Не так давно я раздумывала, что ключ отлично бы смотрелся в синем красивом глазу Оливера. Правом или левом. Не имеет значения. А теперь я считаю, что будет справедливо заменить ключ любимым инструментом Кейна. Жирная кровавая клякса. Идеальный финал для его рукописи. Мировая известность и успех гарантированы.