– Почему я должна это слушать? – снова злится Шерил.
– Потому что ты была там, – уверенно озвучиваю свою позицию. – Ты одна видела, что произошло. Я знаю, что ты не помнишь, – подчеркиваю, предугадывая бурную реакцию. – Просто послушай, – дождавшись короткого кивка, я продолжаю: – В посмертной экспертизе черным по белому написано, что Уолтер Хадсон умер от проникающего ранения в сердце, нанесенным острым колющим предметом, который так и не был обнаружен. Следствие предположило, что он мог убить себя сам. Удар в сердце – мгновенная смерть, самый быстрый и безболезненный способ убийства. И все так. Я бы согласился, но… ударов было семь. Три в живот, один в шею, два в грудь.
– Пять, – глухо бросает Шерри, отстраненно глядя перед собой.
– Семь, – повторяю я. – У него были выколоты глаза. Ты все еще думаешь, что он сам это сделал?
– Я ни о чем не думаю, Оливер, – Шерил упрямо качает головой, уходя в отрицание. – И думать не собираюсь.
– В доме находились четверо, – настойчиво продолжаю я. – Кларисса Хадсон, твоя сестра, ты и сам Уолтер. Кларисса была парализована, твоя сестра мертва…
– Не вижу ничего странного в том, что себя он убил с не менее изощренной жестокостью, чем своих жертв, – не дав мне договорить, произносит Шерри. – Да будет тебе известно, что садизм часто базируется на скрытом или явном мазохизме.
– До начала пожара ты находилась в доме, – утверждаю, не уклоняясь от темы. – На твоей одежде были обнаружены следы гари, а значит, ты застала момент убийства Уолтера.
– Самоубийства, – поправляет Шерри, не отводя взгляда. – Или ты намекаешь на то, что я убила Балтиморского убийцу? Маленькая девочка заколола психопата, с которым не смогли справиться взрослые и сильные девушки?
– Он намекает на то, что в доме был кто-то еще, не установленный следствием, – холодно вставляет Гвен. – Этот кто-то убил Уолтера, вытащил тебя и поджег дом.
– И у вас есть предположения, кто это мог быть? – Шерил переводит вопросительный потемневший взгляд на Гвендолен.
– Я точно знаю, кто это, Шерил, – твердо заявляю я. Вздрогнув, Шерри возвращает фокус внимания на меня, растерянно открывает рот, но из него не вылетает ни слова. Какое-то время мы пристально и сосредоточенно изучаем друг друга.
– Кто? – справившись с эмоциями, сдержанно уточняет Шерри.
– Его зовут Дилан.
– Дилан… – сипло повторяет Шерил, отводя взгляд в сторону. Что-то в выражении ее лица неуловимо меняется.
– Да, – киваю я и, сунув руки в карманы, отхожу к окну. – Дилан – наш с Гвен единокровный брат. Он родился на минуту раньше меня. Мы близнецы.