– Доктор Гилбер, – не успев закончить мысль, быстро говорю я, дозвонившись, наконец, до больницы. – Здравствуйте. Это Шерил Рэмси.
– Добрый день, Шерил. У меня записан твой номер, – официально отвечает Дженнис.
– Я хотела узнать, есть ли улучшения в мамином состоянии? – спрашиваю с волнением, автоматически продвигаясь дальше по тропе. Прижав телефон плечом, снимаю с лица паутину, которой только что любовалась.
– Интенсивная терапия принесла положительные результаты, Шерил, – сухо сообщает психиатр. – С понедельника мы начнем постепенно снижать дозировку препаратов, которые принимает Дороти. И, возможно, к концу недели у тебя получится ее навестить.
– Это просто отличные новости. Спасибо, доктор, – обрадованно говорю, огибая гостевой дом. Приветливо машу рукой выскочившим на крыльцо двум одинаковым горничным, но те не замечают меня, торопливо убегая в сторону хозяйского особняка. Тропинка резко сужается, и крючковатые ветви разросшихся деревьев цепляются то за подол платья, то за распущенные волосы.
– Скажите, Дженнис, я могу обратиться к вам с просьбой?
– Конечно, Шерил, – вежливо, но без особого энтузиазма соглашается доктор Гилбер.
– Вы не порекомендуете мне хорошую опытную сиделку для мамы? Дело в том, что я очень хочу забрать Дороти домой, – стряхиваю с пальцев прилипшие нити паутины и торопливо продолжаю: – Я нашла работу и могу себе позволить расходы на уход за мамой.
– Хорошо, я очень рада, что твои дела складываются удачно, – формальным тоном произносит Дженнис. – К следующей нашей встрече я подготовлю список подходящих кандидатур.
– Спасибо, доктор, – благодарю я, набирая побольше воздуха в легкие перед следующим вопросом. – Мама… она спрашивала обо мне?
Доктор Гилбер молчит слишком долго и красноречиво, чтобы понять, каким будет ответ.
– Мне очень жаль, Шерил.
– Ничего… – приглушенно бормочу я, останавливаясь возле застекленной оранжереи. Раньше доктор Гилбер просила меня не отчаиваться, подбадривала и неоднократно давала надежду, что улучшение возможно. Нужно только дать маме чуть больше времени. Но за последний год я только и слышу: «Мне очень жаль, Шерил».
Черта с два тебе жаль, хладнокровная вампирша.
– Благодарю вас еще раз, Дженнис, – вежливо говорю вслух.
– Всего доброго. Я передам Дороти, что ты звонила.
Можете ей сказать, что я умерла, и эффект будет тем же, хочется прокричать в трубку, но я молчу, стиснув зубы и слушая короткие гудки. От моей истерики ничего ровным счетом не изменится.
– Все хорошо. Главное, что маме лучше, – как мантру повторяю я, до побелевших костяшек сжимая в руке мобильный телефон. Задушив на корню жалкое желание всплакнуть, с любопытством оглядываюсь по сторонам. И только сейчас замечаю, что первый раз забрела так далеко от дома. Взгляд задерживается на внушительных размерах теплице. Просторная конструкция с отражающими солнечный свет стеклами невольно навевает ассоциации с хрустальным дворцом, укрытым от посторонних глаз вековыми кленами. Высокие прозрачные стены венчает арочная крыша, а внутри густо насажены кустарники нежно-розовых гортензий.