Мне так не хватает ее наглой смелости и твердой уверенности, что любой выбранный путь верный, если его выбрала она. Руби никогда не волновало то, что думают о ней окружающие, она плевала на чужое мнение, жила ярко, с надрывом, торопясь, словно знала, как мало у нее времени. Если Руби чего-то хотела – она это получала. Если бы Руби захотела Оливера Кейна, он бы уже лежал у ее ног и ел с руки.
Свет несколько раз моргает, отвлекая меня от размышлений, и внезапно все до единой мысли выветриваются из головы. Матрас в ногах проминается, словно кто-то садится на край кровати. Вскрикнув, я подтягиваю ноги, вжимаясь спиной в изголовье, и замотавшись до ушей в одеяло, с ужасом смотрю в изножье кровати… и шумно выдыхаю, нервно смеясь над своей пугливостью.
Боже… это кошка. Всего лишь кошка. Серая с голубым отливом, крупная, холеная и вполне симпатичная кошка.
Откуда ты взялась? Дверь заперта, окно тоже. Может забежала, когда я заходила, или еще раньше, и все это время спала под кроватью. Глядя на меня медово-золотистыми глазами и мягко ступая лапками, животное бесшумно и грациозно приближается ко мне. Лоснящаяся пушистая шерстка так и манит запустить в нее пальцы, приласкать, погладить, почесать за ушком, потереться щекой о мягкую мордочку. Маленькая гостья запрыгивает мне на колени, складывает лапки пред собой и, лениво прикрыв глаза, ждет ласки и обожания.
– Ты не по адресу, киса. Я с детства ненавижу кошек.
ШЕРРИ
«Не всем историям суждено быть рассказанным.
Некоторые тайны лучше никогда не раскрывать, спрятать подальше от любопытных глаз, замуровать за стальными дверями и заживо похоронить в кромешной темноте. Стеречь и охранять, словно сокровище, даже если внутри драгоценного черного ларца с секретами копошатся черви.
А если этот червь – ты, то смысл вышесказанного кардинальным образом меняется, правда? Если червь ты, то единственный путь к спасению – просочиться в узкую замочную скважину. А если их три, то какую выбрать?
– Бери ту, что уже, не промахнешься, – смеюсь себе под нос, быстро порхая пальцами по клавиатуре.
Если червь ты, то всякий смысл теряется, ведь у червей нет мозгов, им все равно, где ползать.
Но я не червь.
Я наделен разумом и терпением.
Я знаю, что рано или поздно замки откроются. Нужен только ключ. И рука, не боящаяся повернуть его, толкнуть дверь и выпустить меня».
– Черт, ну и фигня, – тяжело выдыхаю я, откладывая в сторону первую страницу рукописи. – Ты не червь. Ты больной на всю голову, – зевнув, перехожу к следующей. На этот раз пустых страниц не наблюдается, хотя… не уверена, что меня этот факт сильно радует. Несмотря на скептическое отношение к опусу неизвестного автора, меня не покидает скребущее ощущение в области затылка и свинцовое напряжение в мышцах спины. Неприятные симптомы усиливаются, стоит только приступить к работе над рукописью, каждое новое слово дается сложнее предыдущего.