Черная краска в большом аэрозольном баллончике стоила двести десять рублей. Ровно столько, сколько сэкономил Вадик за четвертую четверть на школьных завтраках. Ну да, ничего. Для святого дела никаких денег не жалко. И потом, когда наказание закончится, монет можно будет у отца выклянчить. Он, в принципе, добрый. Когда не ругается.
Гаражи, точнее, их задняя стена, построенная очень кстати перед домом, являла почти идеальную поверхность для воплощения в жизнь резервного плана «в». Вот только что написать? Надо б такое, чтобы было на всю жизнь обидно. И понятно. Про целевую аудиторию слыхали? По телеку недавно передача была…
«Греков, ты сволочь!»
Нет. Лучше: «Грек – собака!»
Нет, тоже нехорошо. Собак-то зачем оскорблять? Они вполне себе хорошие.
А так: «Греков – задница!». Класс! То, что Пилюлькин прописал…
Однако по мере приближения к гаражам, Вадиковы мысли приняли совсем иной оборот, по которому резервный план оказывался не таким уж и безупречным. Почему? Да все очень просто – в кино часто показывают, что преступника изобличают по почерку, как бы тот ни старался его изменить. Какой-то кошмар, чесслово… Впрочем…
Решение пришло само собой. Чтобы не палиться, Четверткин-младший, дождавшись, пока за окном квартиры ненавистного директора перестанет мельтешение, выскользнул из-за толстого тополя, за которым некоторое время прятался и быстро, но аккуратно вывел на стене шипящей струей из баллона приличного размера символ, отдаленно напоминающий букву «омега» из греческого алфавита. Строчный вариант. Потом отошел обратно за дерево, от души полюбовался творением своего злодейского гения и с сознанием выполненного долга бегом, чтобы успеть пока мать с братом не вернулись, помчался домой.
Парадокс
Четвёрткины, сидя за кухонным столом, уплетали ужин. Макароны по-флотски. Говорил Артур:
– Так вот, мам, он не просто дед Сергей Саныча, он теперь и наш сосед. Представляешь, через стенку живет, в девяносто шестой.
Вадик навострил уши и с набитым ртом уставился на брата. Тот, впрочем, был увлечен собственным рассказом и наблюдением за реакцией матери.
– Дела-а-а… – покачала головой мама, а потом добавила, повернув голову в сторону младшего: – Ты жуй, давай, жуй. Чего рот раскрыл? Слава богу! Теперь хоть краснеть каждый день перед Сергей Александрычем за нашего оболтуса не придется.
– Это уж точно, – кивнул Артур и весело подмигнул брату.
Вадик, впрочем, подмигивания не заметил, потому что с печалью отвернулся к окну. Смотрел куда-то вправо. Старший брат проследил за направлением его взгляда и, заметив свеженький символ на гаражной стене, восторженно воскликнул: