Николай поднял голову. Посмотрел на Глеба. Оскалился, обнажив пожелтевшие зубы.
– Ещё как хотелось! Но Любка, дура, взяла с меня слово. Сказала, что не желает, чтобы из-за неё ссорились друзья. Эх… Да что они понимают в мужской дружбе?!
Глеб улыбнулся в ответ.
– А ведь ты знаешь, она была права, – произнёс он. – Это сейчас мы повзрослели, а тогда…
– Что? Ты мог бы со мной разосраться из-за бабы?!
– Сейчас – нет, а тогда, в юности… Вполне. А ты б не мог?
Помолчали. Первым заговорил Глеб.
– Так вот, сон твой… Люба была, поезд стоял. Куйбышев – Ленинград, говоришь? Нет тут ничего вещего, Колян. Успокойся. Просто подсознание играет с тобой воспоминаниями.
– А Слансарга? – тихо спросил Николай.
– Что – Слансарга?
– Ты про неё когда-нибудь слышал?
– Тоже мне! – фыркнул Глеб. – Ну, не слышал. Что с того? Я должен, по-твоему, знать все станции на всех направлениях?
– Так я тоже не слышал, Глебка! – воскликнул Коля. – До сегодняшнего дня не догадывался даже о наличии таковой. Её нет ни в одном расписании, понимаешь? Но она в реале, сам же видел. Видел?
– Видел, – кивнул Глеб. – Но ты меня всё равно не убедил. Наверное, в твоём сне было что-то такое, чего ты мне не хочешь говорить. Жаль… Может, я б подсказал…
– Да не было там больше ничего, – отмахнулся Николай. – Говорю ж, сидела на лавочке Люба. Меня ждала. Я подошёл, мы забрались в вагон и поехали.
– Ага, прямо так, без билетов. В Куйбышев? Или таки в Ленинград? – усмехнулся Глеб и отвернулся в окно.
– Сон ведь, – устало вздохнул Николай. – Там билеты не обязательны. Несущественная деталь… В Ленинград, рассказал же.
– Что?
– В Ленинград, говорю, поехали… Ладно, забудь. Эх, дружище… Я – подонок… Она меня не винит, давно остыла. Так говорит, во всяком случае. Вот только сам я… Да, брат, простить себе не могу… Она ж от меня залетела, ребёнка ждала, а я испугался, в военкомат рванул. Думал, что за два года ситуация как-нибудь разрулится. На её письма не отвечал… Представляешь? Ох, дурак! В натуре… Вернуть бы всё…
Со стороны платформы из-за поредевших деревьев раздался гудок. Но не высокий, отрывистый, каким предупреждают о прибытии электрички, а низкий. Густой и протяжный. Поезд?
Глеб в несколько прыжков достиг опушки и… встал как вкопанный. Состав, поскрипывая тормозами, замедлял движение. Зелёные ребристые борта вагонов украшала голубая лента трафаретных букв: «ГОРЬКИЙ – СВЕРДЛОВСК»…
Откуда только силы вернулись?
Глеб, бросив посох, стремглав нёсся обратно. Пару раз запнулся о корни, торчащие из земли. Упал, порвал штаны на коленке. Миновал дуб. Притормозил только возле оврага. Любопытство пересилило. Взглянул на часы – без десяти пять. Ага! Снова «Омега», пусть и с надписью «Луч». Но это – пока. Ненадолго. Фляжка? Ещё не серебряная, но уже «Фердинанд Порше». И пойло не пахнет бурдой. Почти…