– Десять условных лет, Айа. Десять лет. Когда я тебя восстановлю, Вселенная станет старше и злее.
– Отличный отпуск.
– Ты-то времени как раз не почувствуешь. Зато его почувствую я.
– У тебя будет отличный отпуск.
– Десять лет неподвижности и уязвимости. Эти планеты слишком густо заселены. А если меня найдет кто-нибудь недостаточно… благонадежный? Я не смогу улететь.
– У нас обоих будет отличный вечный отпуск.
Айа подошла к самому краю с видом уставшего туриста, а не человека, который собирается прыгнуть вниз. Ее лицо не выражало никакой приличествующей моменту внутренней борьбы. Только глаза покраснели, но не от слез, а от сильного ветра.
– За десять лет жизнь не станет менее бессмысленной. Ничего не изменится. Ты не изменишься.
– Но попробовать-то можно? – Айа опять покачалась на одной ноге.
– Айа! Я… я куплю тебе иметерской пыли!
– Двадцать единиц? – неожиданно заинтересовалась она.
– Десять…
– Не-е… Так неинтересно. Двадцать. Очищенной.
– Хорошо!
– И цветов кауи.
– Хочешь, чтобы у тебя мозг взорвался? Стой! Ладно, и цветов тоже!
– Сам купишь. Лично.
– Да как я… Хорошо, хорошо!
– Идет. – Айа почесала коленку, чуть не потеряла равновесие, замахала руками и все-таки успела поставить ногу назад, ближе к центру пятачка. – Забирай меня, дипломат хренов…
– Нет, ну как я мог?.. Как я мог, а?!
Ответственная за седьмой сектор платформы Тиинонашт Дархостира, специалист по достижению душевной гармонии тридцать второго уровня, развела длиннопалыми руками, показывая, что понятия не имеет, как и что Хаген мог. Согласно шиарийской этике, ни в коем случае не следовало мешать разумному существу делиться душевными переживаниями. Поэтому Тиинонашт безропотно слушала человека, лишь изредка отворачиваясь, чтобы вдохнуть немного воздуха, не отравленного алкогольными парами.
Хаген между тем успокоился и затосковал:
– Все же хорошо складывалось…
Тиинонашт сочувственно провела пальцами по его руке:
– Все продолжает складываться хорошо. Все всегда хорошо складывается.
– Нет, при всем уважении, ты и понятия не имеешь…
Вновь утратив логическую нить, шиари сникла. Хаген, напротив, увлекался все больше и больше.
– Теперь все совсем нехорошо, потому что ни хрена не получается!.. – Он отхлебнул из бутылки и посмотрел на Тиинонашт с подозрением: – А я так хотел… А вы? Как вы могли? При ваших знаниях так ошибиться… Не верю! Не ве-рю я вам… У вас есть какой-то план?
– Мы планируем поддерживать пациентку в состоянии душевной гармонии.
– Не-ет… – поморщился Хаген. – Я про другой план. Про глобальный. Про большой, секретный… жуткий шиарийский план.