Великий князь чуть покачал головой с сомнением.
– Ох, не люблю я этих итальянских крикунов.
Доктор среагировал, ответив с жаром:
– Да кто же говорит про итальянцев? В Императорском театре нынче дают оперу «Горгона» господина Глинского, в заглавной партии блистает примадонна Мария Степанова. Редкой красоты сопрано. Премьера оперы недавно прошла с большим успехом.
Собеседник его чуть наморщил лоб и поинтересовался нехотя:
– Что же есть такое это ваша Горгона?
– Ну как же! – ответствовал Иван Францевич с живостью. – Очень известный греческий сюжет. Из сочинения Овидия. Медуза Горгона, Персей, Андромеда… Ну знаете, как это принято – герой освобождает невинную жертву, сражает страшное чудовище и обретает любовь… Но музыка отменно хороша. Оркестр сыгран безупречно. Маэстро дирижер хоть и иностранец, но всё-таки не итальянец, а француз. Все прочие солисты так же хороши отменно.
Некоторое время спустя после ухода доктора Михаил Павлович вызвал к себе секретаря. А следующим вечером в закрытом экипаже без гербов и вензелей великий князь подъезжал к театру…
Ко времени приезда Михаила Павловича зрительный зал театра был уже полностью заполнен. В пустом вестибюле его встретил с поклоном один из управляющих, невысокий лысоватый господин в черном фраке и с бутоньеркой в петлице, который проводил гостя по лестнице в маленькую ложу. Там его ожидал заботливо приготовленный букет из белых орхидей для подношения примадонне.
Публика аплодисментами встречала поднятие занавеса, и появление в ложе великого князя прошло незамеченным. Тем паче, что в простом военном сюртуке, без звёзд и эполет, сидящий в отдалении, он и не привлекал к себе внимания.
Тяжёлый занавес красного бархата с медленной значимостью поднялся, и печальным хором смычковых вступил оркестр. На фоне задника с изображением моря возвышалась бутафорская скала. Перед скалой, опутанная сверкающей цепью стояла молодая певица в белом струящемся платье с распущенными волосами и венком на голове. Она, вскинув голову, протянула к залу скованные обнажённые руки.
«А хороша, однако…» – невольно промелькнуло в голове.
Андромеда запела высоким, волнующим голосом.
«Несём мы кару за грехи отцов и матерей.
Чудовищу я в жертву предназначена…
Грехи отцов ложатся на детей,
Покуда их виновность не отплачена».
В паузах во время исполнения арии певица опускала голову, а после резко вскидывала – так, чтобы её замечательные волосы стекали по округлым плечам. Она явно имела успех у публики. Заворожённый зал наслаждался и пением, и зрелищем. Наградой молодой солистке были выкрики «браво» и щедрые аплодисменты. Михаил Павлович отметил для себя, что неплохо было бы как-нибудь замолвить за неё словечко. Впрочем, главные ожидания сегодняшнего представления были впереди.