Неожиданно я вспыхнул красной вспышкой, а в углу экрана появился конвертик. Ткнув в него, я увидел чат с Мардукором.
«Подтверждено»
И два смайлика. Один делал *рукалицо*, а второй бился головой о стену.
– Ну что, хочешь еще что-нибудь сказать? – хищно улыбнулся я рыцарю.
Тот в ответ яростно замотал головой, несмотря на приставленные к его шее мечи.
– Отлично. – радостно кивнул я ему в ответ. – Ши, выкинь эту жестянку наверх, пусть валит отсюда.
Валькирия кивнула и, закинув мечи за спину, перехватила рыцаря одной рукой под живот, а второй под задницу, поднесла его к люку и, коротко замахнувшись, вышвырнула его наверх. Не издав ни звука, тот вылетел наружу и, судя по грохоту, приземлился на доспехи своих менее удачливых собратьев по ордену. И, судя по звуку, приударил спринтерским бегом из пещеры.
– Тебе не кажется, что такое желание – перебор? – тихонько спросил Леха.
– А тебе не кажется, что Куршуга малость прихренела? – парировал я. – Решает, кому жить, кому не жить?
– Ну так на то она и богиня жизни. – пожал воин плечами.
– Ну вот и пусть дарит жизнь всему честному миру, если посмеет залупиться и припрется высказывать претензии! – усмехнулся я. – А вообще, я просто припугнуть этого долбодятла так хотел. Ведь настоящая месть – это он и есть!
– Это как? – спросил меня Гартаил.
– Ну вот смотри. – начал я разжевывать свою идею. – Он ведь пожертвовал свой шкурой ради общей идеи, а значит он герой и заслуживает награды. Так?
– Так.
– А еще он восстал из мертвых, и заслуживает лишь упокоения. Так?
– Так.
– Самоубийцы у них в ордене тоже должны презираться, ведь самоубийство – это самый верный и надежный способ нарушить естественный ход жизни и смерти. Так?
– Вообще, такие вещи надо уточнять заранее, потому что это может быть и не так в разных культурах и культах. Но, да, так.
– А значит, что если он будет спокойно стоять и ждать, пока его убьют собратья по ордену – это самоубийство. А если он будет искренне сопротивляться – он будет предателем. А если он фанатик – он сопротивляться не будет. Сама Куршуга по договору его убить не может, приказать убить своего самого верного героя – тут еще и смуту можно посеять среди последователей. Короче, и позволить ему жить нельзя, и убивать тоже – никак. Вот и пусть мучается этим вопросом, пока рыцарь просто не сдохнет от старости!
– Ты, конечно, чудной, но это может сработать. – задумчиво согласился со мной дракоша. – Ну а если нет и она просто его казнит, а душу в награду поместит в свою обитель для погибших последователей, и плевать ей на все эти дилеммы?