Осенью 1812 года Джейн договорилась с Томасом Эджертоном о публикации «Гордости и предубеждения». Должно быть, продажи «Чувства и чувствительности» впечатлили издателя, поскольку теперь он предложил Джейн условия, которые на первый взгляд казались лучше. Сделка предусматривала не комиссию с продаж, а покупку авторских прав. Эджертон предложил не 150 фунтов, на которых настаивала Джейн, а 110, что выглядело достаточно лестно. «Мы не можем оба остаться довольными, – скромно писала она, – и я совсем не удивлена, что он решил не слишком рисковать».
Джейн радовалась заключению сделки еще и потому, что она «освобождает Генри от многих хлопот» – брат снова взял на себя роль ее агента. У Генри были другие заботы – заболела его очаровательная Элиза. Как и у матери, у нее обнаружилась «выпуклость» в груди. Природная жизнерадостность не позволяла ей признаться, что она смертельно больна: «по моему виду не скажешь, что меня что-то тревожит». Джейн решила продать права на роман отчасти ради того, чтобы избавить Генри от необходимости гоняться за издателями, как это было раньше.
Но с точки зрения бизнеса это решение оказалось крайне неудачным, поскольку теперь Эджертон хорошо зарабатывал на Джейн. На этот раз он, зная, что риск более чем оправдан, не стал медлить с публикацией нового произведения. Оба понимали, что роман великолепен. 27 января 1813 года в Чотоне Джейн получила «из Лондона свое дорогое дитя»; наконец она держала в руках отпечатанный экземпляр «Гордости и предубеждения».
В тот вечер соседка по имени Мэри Бенн, сестра обедневшего священника, пришла на ужин к дамам семьи Остин. Джейн пишет, что потом они расположились у камина, и «я прочла ей половину первого тома», не называя имени автора романа. «Она была изумлена, бедняжка!… похоже, ей очень понравилась Элизабет», – делилась своими впечатлениями Джейн. Судя по рассказу о вечере с мисс Бенн, Джейн и ее мать читали книгу вслух, вероятно распределяя между собой роли персонажей, как в пьесе.
Многочисленные сцены из романов Джейн, когда один из персонажей читает вслух другому, свидетельствуют, что мужчины могли выступать в роли чтецов для женщин, но не наоборот. Однако женщины могли читать вслух друг другу, и именно так Джейн развлекала Кассандру в их общей спальне, когда обе были «уже в ночных сорочках».
Тем не менее Генри, брат Джейн, сообщает, что у самой Джейн был «чрезвычайно приятный» голос, и она «читала вслух с большим вкусом и с выражением». То есть семья Остин явно слышала, как она читает. «Я знаю, что она взяла томик «Эвелины» и прочла несколько страниц, – вспоминала ее племянница. – Думаю, это было как спектакль. Она очень хорошо декламировала». Иногда эти «спектакли» позволялось слушать друзьям. Один из них вспоминает, что, когда незваный гость помешал Джейн читать сэра Вальтера Скотта, это выглядело так, «словно прервался приятный сон».