Джейн использовала не все возможности, которые дарило ей светское общество Лондона. Она не горела желанием знакомиться с мисс Френсис Бердетт, дочерью богатого члена парламента радикальных взглядов: «Я была несколько напугана, услышав, что она желает быть мне представленной. Такая уж я дикарка и ничего не могу с этим поделать. Тут нет моей вины». Точно так же она отказалась прийти на заседание литературного кружка в тот вечер, когда там «должна была присутствовать знаменитая мадам де Сталь». Джейн не желала сама становиться литературной львицей или гоняться за другими. «Я приняла решение, – писала она своей племяннице Анне, – не любить больше никаких романов, кроме написанных мисс Эджуорт, твоих и своих собственных».
Но блестящая светская жизнь в доме Генри вскоре подошла к печальному концу. Рак груди в конце концов убил Элизу, которая 25 апреля 1813 года умерла. Обычно в таких случаях приезжала Кассандра; она ухаживала за больными, ночами дежурила у их постели. Но, возможно, особая близость между Джейн и Элизой побудила Джейн еще раз приехать в город, на этот раз с печальной миссией присутствовать при кончине своей веселой кузины.
После смерти Элизы ее старые французские слуги остались в Англии не у дел, и Джейн на некоторое время привезла мадам Перигор в Чотон-коттедж, вновь доказав, что давно живущие в доме слуги становятся членами семьи. Позже, снова приехав в Лондон, Джейн узнала о планах брата по обустройству сократившейся семьи. Генри собирался переехать в дом поменьше, а французская прислуга по-прежнему должна была приходить ежедневно или, по крайней мере, «так часто, как он или она пожелает». Мадам Перигор и ее мать беспрерывно обсуждали «слуг и белье». Пожилая мадам Бижон с удовольствием приготовила для Джейн и других родственников «в высшей степени достойный обед из супа, рыбы, каши, куропаток и яблочного пирога». Джейн пришла к выводу, что Генри тоже не «склонен страдать. Он слишком занят, слишком энергичен, слишком оптимистичен. Конечно, он был привязан к бедной Элизе… но ее утрата переживается им не так, как утрата многих любимых жен». Совершенно очевидно, что в последнее время он не делил постель с женой; теперь ее кровать отдали в распоряжение Джейн и других родственниц.
Итак, Генри превратился в «веселого вдовца». Он отправился на бал в клуб «Уайтс», и сестрам не составляло труда догадаться, как вел себя их общительный брат: «Ох уж этот Генри!» Они даже думали, что ему удастся заполучить богатую наследницу, мисс Бердетт.
Но осенью 1815 года Герни, все еще не женатый, тяжело заболел, и Джейн приехала в Лондон ухаживать за ним. Это объясняет, почему в ноябре она попросила своего нового издателя Джона Мюррея о личной встрече, чтобы выразить несогласие с предложенными условиями. Джейн пригласила Мюррея к себе, и они заключили соглашение о публикации двух романов, «Мэнсфилд-парка» и «Эммы». Джейн не уступила авторские права, а согласилась разделить как риск, так и прибыль.