Кассандра, занимавшаяся всеми этими делами, все время вспоминала Джейн. «Я знаю, придет время, когда мои мысли не будут полностью заполнены ею, – признавалась она, – но мне неприятно об этом думать». Как ни странно, миссис Остин оставалась в Чотоне и никак не участвовала во всех этих хлопотах. Как отмечал Терри Касл, именно Кассандра всегда была для Джейн «настоящей матерью. До определенной степени глубина, красота и страстность произведений Остин – наряду с высочайшими образчиками английского языка – обусловлены тем, что она любила и была любима Кассандрой».
28 июля 1817 года Кассандра отослала Энн Шарп несколько вещей в память о подруге: «пару заколок, которые она иногда носила, и маленькую шпильку, которой она постоянно пользовалась больше двадцати лет». Такие подарки на память очень ценились в мире женщин с ограниченным личным пространством. Энн также попросила прислать ей локон волос Джейн. Другой локон получила Фанни. Марте Ллойд, подруге Джейн, которая много лет делила с ней кров, достался украшенный топазами крест, который она хранила до конца жизни.
Локоны волос стали причиной еще одной необычной гипотезы относительно смертельной болезни Джейн. В двадцатом веке один локон попал в руки супругов Альберты и Генри Берк, поклонников творчества Остин. Говорят, они сделали анализ волос, показавший присутствие большой концентрации мышьяка.
Ядовитый мышьяк широко применялся в лекарствах Георгианской эпохи, таких как «раствор Фаулера», популярное общеукрепляющее средство, изобретенное в 1786 году. Это было действительно сильнодействующее лекарство, и современные исследователи снова обращаются к мышьяку как к возможному средству от лейкемии. Но обращаться с ним следует с крайней осторожностью. Прием лекарств с мышьяком может вызвать приступы разлития желчи, похожие на те, что были у Джейн.
Возможно, Джейн, страдавшую от не слишком опасной болезни, непреднамеренно отравили врачи.
36
«Что особенного было в этой леди?»
Лучшая из женщин-писательниц.
Ее книги бессмертны.
Вирджиния Вулф
В эпоху, на которую пришлась жизнь Джейн, женщины-писательницы начали исследовать окружавший их мир. «Британские женщины станут бессмертными знаменитостями», – предсказывала Мэри Робинсон в своем «Письме женщинам Англии, на несправедливости умственного подчинения» (1799). В конечном счете, утверждала она, их работы будут «соперничать за славу с работами их современников мужчин, считающихся классиками». И она была права. Но на это потребовалось очень много времени, возможно, больше, чем она могла себе представить.