– Мама, – позвал я, но реакции не было никакой. – Мама. Не плачь.
Я обнял ее, надеясь, что она успокоится, но она расплакалась еще сильнее. Я поцеловал ее в щеку.
– Мам, хватит. Все хорошо. Я не хотел ничего плохого. Я никогда не обижу и не сделаю ничего плохого Лятифе. Она ведь моя сестренка. Она не чужой человек. Кроме того, она ребенок. Маленький, хрупкий, беззащитный ребенок. Я никогда не сделаю ей ничего плохого. И я не понимаю, почему ты так болезненно на это реагируешь.
Она плакала и качалась вперед-назад.
– Почему, мама? Почему ты каждый раз так злишься и избиваешь меня из-за этого?
– Прости, – вдруг сказала она, давясь слезами. – Прости меня. Я не знаю. Я не знаю. Прости. Прости.
Она расплакалась еще громче. Я снова обнял ее.
– Когда я была маленькой, у меня была сестра. Сводная.
Это стало для меня шоком. Она заговорила со мной о своем детстве. О том, о чем никогда не говорила. Она никогда ни с кем не говорила о своем детстве – кроме папы.
– Ее отец после смерти ее мамы женился на моей маме. И родилась я. Моей сводной сестре это не понравилось. Зохре. Так ее звали. Она всегда меня била. Издевалась надо мной. Позорила меня при друзьях. Она была старше меня на пять лет. И я не могла ей ответить. Я не могла дать сдачи, когда она валила меня, давила коленом и била головой об пол. Я не могла остановить ее, когда она избивала меня тем, что попадало ей под руку. Я жаловалась маме и папе, но они ничего не могли с этим поделать – наказания не действовали на Зохру. И это было самым ужасным. Она продолжала мучать меня. Она испортила всю мою жизнь. Однажды она разбила вазу прямо у меня на лице. И осколок вошел в мою губу. Оттуда и этот шрам, – она указала на шрам у нее на верхней губе. Меня всегда интересовало, откуда он, но спросить боялся. И вот узнал. Хотя я бы предпочел оставаться в неведении, нежели узнать все это. Затем мама расплакалась и плакала долго. Я обнял ее, пытаясь успокоить. Она продолжала повторять «прости».
– Вот почему я так боюсь, когда ты приближаешься к Лятифе. Я знаю, что ты ничего плохого ей не желаешь, но боюсь. Боюсь, что с ней ты сделаешь то же самое, что Зохра творила со мной.
Она снова громко расплакалась. Я сказал ей, что никогда не причиню вреда своей сестренке, что никогда не сделаю ей ничего плохого. Успокоилась она поздно. Меня интересует вопрос, где сейчас эта Зохра, но задавать его не решаюсь – уж очень больная тема для мамы. Во мне и сейчас кипит злость. Как можно было так обращаться со своей сестрой? Ну и что, что она сводная? Зато она СЕСТРА, тем более МЛАДШАЯ. Да как вообще можно с кем-то так обращаться? Это дикость! Все это не укладывается в голове. Таких людей и убить мало. Не знаю, как можно назвать таких людей. И вообще, это не люди. Это низшие существа. Низшие бездушные существа. Животные, растения и даже камни имеют душу, имеют чувства, но не существа, подобные Зохре. Злость так и кипит во мне. Ладно, пойду уже спать, если, конечно, смогу после всего услышанного. Пока, мой дорогой дневник.